Пролог

«Смешно. Господин Корнилов уверен, что играет красивую партию. Только перепутал свое

место и место Его. Это не шахматы… Нельзя… слабых искушать. И пытаться не следует».

Он встал, еле сдерживаясь, чтобы не закричать от боли, и поковылял к зданию аэропорта.

Из-за суматохи с безуспешными попытками реанимации на него никто не обратил внимания.

Санитары относили соседние носилки в сторону. Где уже стояли несколько, целиком накрытые

плотной черной пленкой.

Внутри терминала была паника. Сотни людей метались по закрытому помещению, как будто

там тоже произошла авария. Он потихоньку брел вперед, придерживаясь за стены.

Приоткрытая дверь. Staf only. Ключик в замке. Зашел внутрь, закрыл дверь изнутри.

Подошел к зеркалу. Не сразу узнал себя. И не только из-за поседевших висков и разбитой

губы. Умылся, приложил платок к расквашенной губе. Ссадина на лбу немного кровила. Кое-как

пригладил волосы.

«Спасибо тебе, тренер!» - пробормотал он. – «Успел сгруппироваться, обошелся малой

кровью». Усмехнулся тому, как точно подходило к моменту расхожее выражение.

Критически оглядел порванный пиджак (куртка, как и портфель, осталась на полке для

ручной клади в самолете), снял, проверил карманы. В одном из них нашлась кредитка First-Банка.

Он повертел ее в руках.

«Что ж, тем проще. Любен помогает, бескорыстно или нет – другой вопрос… воспользуемся

его помощью. Я иду».

Он сунул пиджак в урну и вышел в зал. Там продолжалась дикая кутерьма. Полицейские

пытались успокоить мечущихся, как куры пассажиров, деловито сновали медики. Он огляделся,

увидел то, что ему было нужно.

Прихрамывающий человек, хоть и в одной рубашке, с ссадиной на лбу и разбитой губой был

никому не интересен. Он прошел к банкомату со знакомым логотипом. Крупнейший российский банк

уже начал экспансию у братушек? Sorry, for technical reasons, the ATM is temporarily not working.

Сверху лежала цепочка, которая показалась знакомой. Он взял ее, потянул, понял, что она

закреплена на тыльной стороне шкафа. Секунду поколебавшись, залез туда рукой и достал

небольшой конверт. Разорвал.

В конверте находились Паспорт гражданина Российской Федерации и загранпаспорт. Он

пролистал бордовые книжечки. Не удивился, увидев свою фотографию. В документах значилось

«Фаддей Федорович Стариков».

Также там обнаружились Юлин медальон, кредитная карта Болгарского Инвестиционного

Банка и небольшая записка на плотной бумаге. Он прочитал:

«Как трагично, порой, звучит Его музыка, не правда ли? Тебе предстоит сделать выбор. Ты

можешь лететь либо в Москву, либо в любое место на земле. Деньги на карте – за гостиницу,

которую я, считай, у тебя купил. Если выберешь исчезнуть – забудь о существовании нас всех, и

тебя никто не тронет. Если нет, останешься обреченным навсегда».

С новой строки:

«Германа Корнилова в Италии звали Гера-падальщик».

Вместо подписи:

«Мы встретимся или очень скоро, или уже в следующий раз».

Еще к бумаге был прицеплен маленький кончик волчьего хвоста.

«Смайл бы еще нарисовал», - улыбнулся Фаддей. - «Не бьется у тебя, Любен, не бьется.

Нельзя предавать самого себя. Сам сказал. Проверочки все…»

И добавил уже почти вслух:

- Доброй охоты!

75

©

Тяжелая черная «шестерка» аккуратно протиснулась сквозь сплошные ряды автомобилей и

остановилась у тротуара.

Оставшиеся пятнадцать минут он хотел просто подышать морозным сухим воздухом поздней

московской осени. Опять полшестого, Ленинградский проспект, холодно. Спокойные серые краски

пасмурного неба уравновешивали напряжение и вечное беспокойство Великого Города. Он вышел

на тротуар, закурил, поправил шарф. Слегка сморщившись от боли (коленка, на которую он

приземлился, спускаясь из аварийного выхода аэробуса А319, еще болела), прошелся по высокому

бордюру, не слишком ловко, правда. Некоторые из спешащих прохожих с удивлением оглядывались

на пируэты, который выделывал высокий господин в хорошем пальто.

Медленное движение гудящего потока машин по Ленинградке напомнило ему неумолимое

течение его родной Реки. «Интересно, если потренироваться, можно запускать камушки по крышам

машин так, чтобы они перепрыгивали с одной на другую?» - Фаддей вспомнил, как однажды в

детстве, таким же пасмурным днем отец учил его делать «блинчики» по воде. Он спрыгнул с

бордюра. Улыбнулся, представив себе, как плоский камень скачет по лакированным крышам. «По

крышам…» - проговорил вполголоса. Зажмурился, распрямил плечи, покачал головой, как бы

разминая шею, и сделал вдох полной грудью.

Быстро темнело. Разноцветными огнями разгоралась уличная иллюминация.

Фаддей проснулся совсем недавно. Два последних дня казались бесконечными. Рейс

Пловдив-Москва, канитель с оформлением машины в огромном автоцентре на окраине. Права из

интернета, вчера долго ждал в заведении японской кухни, пока, наконец, не явились развеселые

молодые ребята и не вручили ему нужную пластиковую карточку. Потом проспекты ночной столицы, параллельный слалом с невероятно спешившим куда-то (не в аэропорт ли?) лимузином с

трехлучевой звездой на капоте.

МКАД, развязка на Каширку, высоченная эстакада. Огромный, похожий на дачный домик