Пролог (Окончание)

Я уже рассказывал, как две бабки из Таскалусы вербуют сторонников своему боссу. Вы были свидетелями того, как неожиданно Уоллес получил поддержку от несравненной Бетси в кафе на 72-й улице..

Но остальные 15 миллионов (если опросы общественного мнения правильны) пришли к Уоллесу не стараниями агитстарушек и не столь случайно, как Бетси (хотя если вдуматься, то в эпизоде, который я наблюдал на углу Бродвея и 72-й улицы, много символического).

Говорят, Уоллес расист и ловко использует иррациональное чувство, заложенное в людях с рождения. Но, во-первых, расизм старательно воспитан всей системой жизни в капиталистической стране. Во-вторых, расизм, к которому апеллирует Уоллес, вовсе не зоологический, не подсознательный расизм. Он основан на вполне конкретных экономических посылках, созданных капиталистической Америкой.

Когда на митингах Уоллес кричит: «Человек, проработавший как вол 25 лет, чтобы купить дом, имеет право продавать его тому, кому он захочет!» — он обращается не к иррациональному предрассудку, который не позволяет белому рабочему с фордовского завода жить рядом с негром. Фордовский рабочий боится, что после того, как рядом поселятся негры, дом упадет в цене. Он знает: если в, соседний дом вселятся три бедных негритянских семьи, то очень скоро «приличный» мелкобуржуазный пригород, в который он с таким трудом выбился, «отрущобится», а он вернется к тому, с чего начинал.

Когда Уоллес обещает, что негр не будет иметь равных с белым прав на работу, он не апеллирует к иррациональному. Он имеет в виду вполне конкретную угрозу безработицы, которую обещает «устранить» за счет негров, если станет президентом.

Главное, на чём играет Уоллес, не расизм. Главное — это чувство мелкого собственника. Но и оно опасно. Часто расизм — производное от него.

Вот выдержки из нескольких писем, которые приходят в главную штаб-квартиру Уоллеса в столице Алабамы — Монтгомери.

От домохозяйки, приславшей 25 долларов: «Маленькая помощь вашему делу. Я одна из тех, кто устал от всего, что происходит в нашей прекрасной стране».

Из письма, сопровождающего чек на 5 долларов: «Не забывайте о промышленном Севере. У вас здесь больше силы, чем вы предполагаете».

Из письма рядом с чеком на 15 долларов: «Я только фабричный рабочий, иначе я прислал бы больше».

Письмо с 10 долларами: «Мы рады, что наконец есть человек, который нашел общий язык с простыми людьми».

Студент из Милуоки: «Вы единственный честный кандидат».

И ещё одно письмо. Оно несколько длинновато, но я хочу привести его почти полностью, потому что в нем — целая программа Уоллесу. Пишет некто из Вестмонта (штат Иллинойс), прилагая к письму чек на 5 долларов. Вот как автор письма объясняет своё пожертвование:

«Есть три группы людей — богатые, средние и бедные. Я — во второй группе, которая идёт на работу в 8 утра и возвращается в 5 вечера. Я подчиняюсь законам и плачу по счетам, включая налоги… Благодаря мне богатые остаются богатыми, а бедные, которые часто делают попытки лишить меня права, зарабатывать на жизнь, не умирают с голоду…

Я устал от двух систем закона. По одной — восставшим разрешается уничтожить мою собственность, нападать на мою семью и уходить безнаказанно. По другой — меня сажают в тюрьму за превышение скорости…

Я устал от такого бумажника в кармане и от жирных ленивых политиканов. Я устал видеть стариков на пенсии, которая не обеспечивает существование».

Среди «случайных» обстоятельств, которые, по мнению Роберта Коулза, создали «иррациональное» движение Уоллеса, гарвардский социолог называет следующие:

1. «Случайная» война во Вьетнаме. Она вызывает раздражение «маленького» человека: не видно победы, но ощутимы расходы.

2. «Случайное» «новое левое движение», возникшее в связи с борьбой против войны во Вьетнаме. Его участники Пугают людей Уоллеса, они чужды им.

3. Администрация Джонсона «случайно» вызвала кризис доверия. Отсюда — недоверие к Хэмфри, а за одно и к Никсону, которого справедливо считают продуктом двухпартийной системы.

4. «Случайное» убийство Роберта Кеннеди. Не смотря на абсолютно противоположные Уоллесу взгляды, объясняет Коулз, Кеннеди внушал избирателям то же чувство «силы, искренности и боевитости», которое внушает и Уоллес. (Журнал «Тайм» опросил 150 сторонников Уоллеса и обнаружил, что среди них много таких, кто раньше симпатизировал Кеннеди или Маккарти.)

Таковы четыре «несчастливые случайности», которые, по мнению Коулза, вызвали к жизни ядовитый гриб движения Уоллеса.

Вряд ли можно возразить против того, что все «четыре пункта» помогли Уоллесу. Но ни один из них не является, конечно, «случайностью». Каждый закономерен. Даже расправа с Кеннеди была предопределена всей системой жизни страны.

* * *

«Случайное и иррациональное» движение Уоллеса давно и хорошо спланировано. Оно отлично координируется.

Наивно было бы думать, что Уоллес черпает свой средства только из почтовых конвертов. «Настоящие» деньги он получает из более солидных источников.