Пролог (Окончание)

«Мемфис мог быть только прелюдией к массовому кровопролитию у национального Капитолия».

В тексте же меморандума, полученного редактором газеты от ФБР 28 марта, сказано: «Мемфис может быть только прелюдией к драке у национального Капитолия».

* * *

Утвердив тремя буквами текст для газет, принесённый Делоучем, и отдав бумагу секретарю, Гувер попросил Делоуча задержаться.

— Сколько газет напечатают о «генеральной репетиции»?

— Сейчас трудно сказать. Но думаю, что много, — ответил Делоуч.

— Что значит много? Много — это понятие растяжимое. Для меня тысяча долларов — это много. А для мистера Рокфеллера — так, спички. Кто — в Нью-Йорке?

— Надеюсь, что и «Нью-Йорк таймс». Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.

— Не плюйте, у меня новая мебель, — поморщился Гувер. — Ох, не хотел бы я иметь «Нью-Йорк таймс» в своих друзьях. Её удобнее иметь в предателях.

— Почему? — вскинул голову Делоуч.

— Всегда можно точно вычислить, в какой момент они всадят тебе нож в печень. Ведь они предают не по наитию, не спонтанно, даже не по трусости. Они предают профессионально. А профессионала всегда можно предсказать. С ними удобно иметь дело. — Гувер резким движением оторвал от пиджака плохо пришитую пуговицу, сунул в карман. — Сейчас они предают Кинга. Я смогу предсказать за месяц, когда они начнут метить в меня… — он усмехнулся, довольный. — Впрочем, это уже — с небес. Пока я жив, не сунутся…

Делоуч засмеялся свободно и громко, почувствовав, что такой смех будет приятен Старику. И Ста-, рик отозвался:

— Зря смеётесь, Делоуч. Вы будете жить дольше меня. Так, во всяком случае, по природе. И когда я уйду, вам всем придется не очень сладко. Единственный выход — будете все валить на меня: диктатор, не давал слова сказать, подавлял волю, чуть что — увольнял… Так ведь.?..

Последние слова он произнёс с улыбкой. Настолько широкой, насколько могла быть широкой улыбка у директора ФБР Эдгара Гувера, человека, как известно, не склонного к веселью.

Делоуч выждал паузу.

— Мне трудно вам что-нибудь ответить на это, сэр, — сказал он как можно более-спокойно и твёрдо. — Все мои слова будут звучать глупо. Я только хочу, сэр, чтобы вы жили как можно дольше…

Гувер опустил голову к бумагам и ничего не ответил. Делоуч понял, что нашёл верную интонацию.

Зазвонил телефон прямой связи. Гувер снял трубку, коротко хмыкнул в нее. Это хмыканье было известно всем тем немногим людям, которые имели право звонить Старику по прямому телефону. Услышав хмыканье, там, на другом конце провода, понимали, что у аппарата — сам. Старик слушал, что ему говорили, небрежно держа трубку на некотором расстоянии от уха, будто брезгуя собеседником. Еще несколько раз хмыкнул, дослушал до конца и, положив трубку, сказал Делоучу:

— Его посадили в машину и увезли в «Холидей инн». Оттуда повезут на самолет. Бежал защитник угнетённых и обездоленных. Оставил других расхлебывать то, что заварил сам… Вы говорили с сенаторами?

— Да.

— Кто-нибудь выступит завтра?

— Несколько человек. Вот здесь я подготовил вам памятку о разговоре с одним из них.

Гувер, надев очки, бегло просмотрел листок, бумаги, поставил в верхнем углу свое «ОКН».

— Возьмите это на себя и не теряйте времени.

— Можно идти сейчас?

— Постойте. — Гувер посмотрел в окно. — Он останавливается в «Холидей инн». В отеле для белых. А везде вопит о поддержке бизнеса черных. Что же сам-то? — Старик выругался. — Если уж ты объявил себя святым, так спи на гвоздях, неси крест, не бойся Голгофы. А если боишься — значит, не святой… Надо бы, чтобы сенаторы сказали об этом возмутительном лицемерии.

— Хорошо, сенаторы скажут.

— И в газетах пусть об этом поговорят.

— Правильно.

— Знаю, что правильно… — Гувер с неудовольствием потёр шею у затылка рукой вверх-вниз, вверх-вниз, видимо, поднялось давление. — Найдите там в Мемфисе какой-нибудь приличный отель, которым владеет чёрный. Почему, мол, Кинг не останавливается у своего брата по расе? Говорит одно, а делает другое?! Ему хочется быть в богатом отеле, в роскоши, с хорошей кухней, среди белых женщин?.. Пусть об этом поразмышляют в газетах.

— Хорошо. — Делоуч быстро записывал.

— Так, чтобы когда он приедет в Мемфис в следующий раз, а он обязательно, — Гувер медленно опустил свой кулак на стол, — приедет туда, чтобы реабилитировать своё дерьмовое ненасилие, — так вот, чтобы в следующий раз он установился именно в том отеле, который вы ему назовёте… Понятно? Там есть один приличный, в негритянском районе. Мне говорили. Не помню названия. — Гувер поднялся со стула. — Это — для безопасности. Что бы его, не дай бог, не ухлопали…

— Будет сделано, сэр.

— Дерьмовая вообще-то получается ситуация. Я его еще и охранять должен, этого бандита! Вот треклятая служба!..

* * *

Только в 1975 году, уже после смерти Гувера, стало известно содержание памятки, которую Делоуч передал директору ФБР 28 марта 1968 года. Вот её текст: