Промах

Я украдкой посмотрел на «первого». Он смотрел прямо перед собой, но у меня создалось впечатление, что пейзажа, раскинутого перед его взором, он не видел, настолько ушёл в себя. Похоже, грусть его грызла не меньше чем меня. Мне даже показалось, что он вот-вот заплачет.

В этот момент над нашими головами проплыл дельтаплан. Странный дельтаплан диковинной формы. Он появился из-за наших спин. Накренив большие чёрные крылья, снижаясь по широкой дуге, дельтаплан скрылся за деревьями в сторону болота. На душе у меня повеселело. Я ничуть не расстроился, из-за того, что мы, не среагировали на его появление, не подали дельтапланеристу никаких знаков, ведь лучшего знака, чем наш домик на дереве, белевший огромным пятном на зелёном фоне деревьев, быть не могло. Завтра надо ждать помощь, ведь сегодня, на ночь глядя, никто спасать нас по этому лесу не пойдёт. Выходит, ошибся с болотом «первый». Поле это. Где-то на краю леса, скрытое деревьями или кустарником, имелось человеческое жилище, потому что в противном случае я бы обязательно заметил его при десантировании.

«Первый» молчал, хотя не заметить дельтаплан он не мог. Я взглянул на него. Он всё так же смотрел перед собой невидящим взором, а по его щеке, обращённой ко мне, бежала крупная одиночная слеза. Эта слеза прожгла большую чёрную червоточину в моих светлых и радостных мыслях. Только сейчас мне пришло в голову, что паря на своём «арбалете» высоко в небе, я не видел на том поле никаких дорог, соединяющих придуманный мной домик с цивилизацией. Возвышенностей, откуда можно было бы стартовать с дельтапланом, я тоже не видел. «Первый» прав. Там, на севере, куда полетел дельтаплан, находилось болото, а значит, самому дельтапланеристу нужна будет помощь. Придётся менять план и идти на север, в надежде, что дельтапланерист жив, а мы сможем до него добраться. Правда, меня по-прежнему смущала форма дельтаплана.

– Это какую больную фантазию нужно иметь, чтобы сделать дельтаплан в виде гигантского птеродактиля, – произнёс я, чтобы отвлечь «первого» от грустных мыслей.

– Ты, значит, увидел подвесное оборудование с дельтапланеристом под крыльями? – ответил мне «первый», судорожно вздохнув. По его щеке побежала вторая слеза, быстро догнала первую по проторенной ею дорожке, слилась с ней, повиснув сбоку на подбородке.

А ведь он прав! Дельтапланериста под чёрными матовыми крыльями не было. Червоточина, минуту назад испоганившая мою надежду на скорое спасение, внезапно превратилась в чёрный липкий страх. Он схватил мой мозг костлявыми пальцами, сжал его, вытеснив из головы все мысли, кроме одной. Эта мысль затрепетала в беспощадных пальцах страха, забилась о них, как птица о прутья клетки, отдаваясь рефреном в позвоночнике. А по позвоночнику, словно на зов этой мысли, поползли, уже не скрываясь, вверх к затылку противные и холодные мурашки надвигающегося ужаса. Мысль билась, звала их, а я застыл, сжав зубы, зацепился за неё сознанием и ждал. «Птеродактиль… птеродактиль… птеродактиль… птеродактиль…», – стучало в моей голове. Я очень надеялся, что пульсация этой мысли будет продолжаться до тех пор, пока я не возьму себя в руки. А сейчас мне хотелось кричать, орать, забиться куда-нибудь, но только не в созданную своими руками ракушку-парашют, потому как эта ракушка была огромным, белым, ненормальным для этого мира и поэтому притягивающим внимание пятном.

Глава четвёртая. Верхний Мел

– Ты думаешь, нас забросили в какой-нибудь заповедник типа «Парк Юрского Периода»? Это эксперимент какой-то? – мы лежали в нашей «ракушке» с автоматами в руках.

Снаружи наступила ночь. Мы долго сидели на своей ветке молча, думая каждый о своём, до тех пор, пока не стемнело. С приходом темноты над головой стали то и дело проноситься неясные беззвучные тени, к счастью не такие крупные, как первый увиденный нами птеродактиль. Именно появление этих теней заставило нас забраться в нашу обитель. Первое время мы молчали, но вскоре это молчание в кромешной тьме стало для меня невыносимым.

– Может это всё-таки Африка? Я читал, что там существуют «белые пятна» где исследователи-европейцы нет-нет да встречают птеродактилей. Рамфариксов, например, – продолжил я.

– Рамфоринхов. Нет, это не Африка. Это Верхний Мел. Регион не знаю. Надеюсь, что не американские континенты.

– Меловой период? Обалдеть! Ты считаешь, что сейчас на Земле кроме нас людей нет? А с чего ты взял, что это Меловой период? И почему верхний?

– Я ведь собирался в археологический поступать. Мечтал стать палеонтологом. Фанател на этом. Статьи и книги поглощал стеллажами. Эпоха динозавров – мой конёк. Полагаю, что это Кампанский Ярус Мелового периода. С тех пор как деревья вблизи увидел, мысль эта из головы не выходит. И птерозавр этот.

– Слушай, ну он и здоровый этот птеродактиль! Я реально решил, что это дельтаплан.