Промах

Наконец мы вышли из лесу и остановились на краю открытого пространства. Перед нами раскинулась довольно обширная равнина, покрытая пологими холмами, заросшими густой высокой цветущей травой.

– Осталось самое трудное – пройти равнину и не попасться на обед велоцирапторам, – тихо произнёс я, не сводя с травы взгляда, при этом надеясь, что смогу отличить, когда она колышется под дуновением ветра, а когда движима крадущимся хищником.

– Ты явно пересмотрел фантастики в своё время. Неужели ты думаешь, что велоцерапторы и впрямь сидят сейчас в этой траве и ждут, когда из антропоцена в мел перенесутся два человека и попрутся прямо к ним в пасть?

– Ты думаешь, что их там нет?

– Почти уверен. Это в «Парке юрского периода» они были поставлены людьми в условия, где на сравнительно небольшом участке суши были вынуждены выживать в плотном контакте с другими хищниками, ограничивающими их зону обитания. Сейчас Верхний Мел. Период, когда протекало активное вымирание динозавров. Я надеюсь, что мы вообще не встретим ни одной зверюги, способной лишить нас жизни. К тому же, Спилберг в своём фильме зачем-то увеличил велоцераптора в несколько раз. На самом деле велоцераптор был ростом не выше семидесяти сантиметров.

– Здорово. Одной опасностью меньше.

– Я бы сказал, что больше, а не меньше – в голосе «первого» появились весёлые нотки.

– Обьясни, – попросил я.

– Если велоцераптора в фильме увеличили, то дилофозавра уменьшили. Если помнишь, плащеносный такой красавчик, который ядом плевался. На деле четыреста килограммов весил.

– Не маленьким был парнишка, – поёжился я от неприятных мыслей, вызванных рассказом «первого».

– К счастью, жил он намного раньше Верхнего Мела, но кто знает, может и сохранились ещё. Не понимаю, зачем Спилберг допустил с динозаврами такие вольности. Общипанный дейноних, сыгравший в фильме велоцераптора, великолепно смотрелся бы, оставшись самим собой.

– Почему «общипанный»?

– Дейноних был частично оперён. В одном из фильмов «Парка» он всё-таки появляется во всей красе.

– Нет ни какого желания встречаться ни с кем из них. Честно.

– Может быть и не встретимся. Если серьёзно, почти все динозавры из «Парка» жили в разные периоды. А эта троица уж точно не жила в Кампанском ярусе Верхнего Мела.

– Тогда вперёд? – я почувствовал себя бодрее и увереннее.

– Да подожди ты. Сначала пройдём вдоль леса и найдём самое высокое дерево. Я видел его с нашей ветки. По моим расчётам метров пятьсот вправо. Залезем и осмотримся. Наметим путь, затем вернёмся к себе, а завтра чуть свет двинем к горам. Придём туда, скорее всего, ближе к ночи. Ночевать там придётся, думаю, под открытым небом, ведь искать пещеру времени у нас уже не будет.

– Почему ты сразу не вывел нас к дереву?

– Потому, что выбирал нам путь с максимально большим обзором местности. Или ты хотел, чтобы на тебя кто-нибудь из кустов выскочил? – «первый» был предельно серьёзен, но его ответ вызвал у меня улыбку.

– Нет уж, не надо. Двинем к дереву?

На дерево, лишь слегка уступавшее в размерах тому, на котором находилось наше жилище, мы забрались вдвоём. Устроились на толстых ветках поудобней, затем сквозь прицелы автоматов начали осмотр далёких гор. Долго обсуждали к какой точке горного подножия выходить, а когда пришли к единому мнению, начали прорабатывать маршрут движения. Он получался у нас довольно извилистый, ведь проложили мы его через вершины самых высоких холмов, чтобы с них, видя перед собой скрытую досель холмами местность, проводить рекогносцировку.

Мы провели на дереве около часа, дотошно обсуждая все нюансы предстоящего путешествия. Наконец, посчитав, что предусмотрели всё, мы начали спуск вниз. Когда до земли оставалось метров пять, «первый», контролировавший сверху моё продвижение среди веток, подал мне знак замереть. Я замер. «Первый», стараясь не совершать резких движений, закрепился на ветке и снял автомат. Я осторожно повернул голову, чтобы посмотреть вниз. Из густой высокой травы, покрывавшей равнину, в направлении дерева вереницей шли крысы. Огромные крысы. Впереди шла крупная особь размером со здорового питбуля, а за ней хвост в хвост, с десяток крыс поменьше. Я вытащил из ножен нож и показал его «первому». «Первый» всё понял и в знак согласия кивнул головой.

Я бесшумно спустился на последнюю ветку, и, обхватив её ногами, улёгся на живот. Крысы приближались. Они должны пройти от меня в метрах десяти. Этого расстояния должно быть предостаточно, чтобы броском ножа убить толстого вожака. По мере их приближения я всё больше и больше понимал, что на крыс животные похожи весьма отдалённо. Хвост у них был голым и длинным как у крыс, а в остальном – копия капибары. Когда до дерева оставалось метров пятнадцать, крысиный вожак изменил направление движения, направившись к нашему дереву. Подойдя к дереву, всё крысино-капибарное семейство улеглось на траву прямо подо мной. Видимо, у них наступила послеобеденная сиеста, что давало мне повод выбрать жертву не спеша.