Промах

Вдруг под нами раздался шум. Создавалось впечатление, что на одной из нижних веток топчется большой петух, примеряясь к прыжку перед тем, как перескочить на другую ветку. Мы переглянулись и перетащили висевшие за спиной автоматы на грудь. Вскоре шорох раздался ближе, затем ещё ближе. Какое-то животное поднималось на верхушку нашего дерева, и мы оба знали – это воришка возвращается на место своего преступления в надежде, что ему повезет, и он снова сможет чем-нибудь поживиться.

Мы ждали, следя за шумами, но всё равно, когда зверь вспрыгнул на ветку рядом с нами, мы оба дёрнулись. Не знаю, кого ожидал увидеть «первый», я же был уверен, что перед нами возникнет смесь куницы и собаки, поэтому, когда в трёх метрах от меня вскочил на ветку гигантский петух, я слегка оторопел. Впрочем, петуха зверь напоминал весьма отдалённо. Высокий, около двух метров ростом, он цепко держался своими голенастыми ногами за ветку, и пальцы его ног заканчивались солидными когтями.

Зверь смотрел на нас, а мы на него. Мы не шевелились, а он, приоткрыв зубастую длинную пасть, разглядывал нас то левым, то правым глазом, то обоими глазами сразу. Ну, совсем как петух. Его верхняя челюсть представляла собой ороговевший птичий клюв, а нижняя была похожа на обычную челюсть динозавра, если, конечно, слово «обычная» вообще применима к динозаврам. У зверя были короткие недоразвитые, не способные к полёту крылья, но, являвшиеся великолепным вспомогательным инструментом, позволяющим ему прыгать выше, приземляться без ушибов и балансировать на ветках. Само тело зверя не было покрыто перьями, только частично передние лапы, благодаря чему их можно было назвать именно крыльями. Зверь шевелил своим длинным хвостом, а из горла доносился тихий клёкот. Думаю, увидев нас, он оказался в ещё большем недоумении, чем мы.

– Он съедобен? – в полголоса спросил я. Зверь мгновенно вытянул свою длинную шею вверх, наклонил набок голову и уставился на меня, стараясь понять кто, или что я.

– Думаю, что съедобен. Но если в него пальнуть, внизу будут одни ошмётки. О ветки разобьётся.

Динозавр не двигался с места. Он крутил головой, меняя ракурс своего взгляда на нас. По всей видимости, два голых парня, увиденные им впервые, не возбуждали в нём ничего кроме любопытства.

– Он вроде не опасен. Пасть небольшая, зубы маленькие и все плоские, похожие на коренные. Серьёзно укусить не сможет. Может мне прыгнуть на него и шею свернуть? – мне показалось, что это не трудно.

– Свалиться вместе с ним не боишься? К тому же его оружие ноги. Ног страуса даже львы боятся, а у этого что ни коготь, то острый кинжал. Он тебе кишки на раз выпустит. Этот гарпимим в драке по страшней казуара будет.

– Тебе приходилось драться с казуаром? – я пошутил умышленно, ведь в такой необычной обстановке шутка была вполне уместной.

«Первый» рассмеялся, а динозавр подпрыгнул на ветке от неожиданности. Теперь рассмеялся я. В ответ динозавр максимально вытянул шею вверх, задрал голову и заклекотал в полный голос. Его клёкот был так похож на необычный смех, что создавалось впечатление, будто он понял шутку и решил нас поддержать. Мы с «первым» уже не смеялись. Мы ржали как кони. И этот чудо-петух тоже «ржал» всё громче и громче, а потом бросился на нас. Бросился лапами вперёд, выставив в нашу сторону свои ужасные когти. Мы вовремя среагировали и отклонились, давая динозавру пролететь между нами. В тот момент, когда он, пролетев мимо, должен был рухнуть вниз, я, едва не свалившись с ветки, извернулся всем телом и схватил одной рукой динозавра за шею у самого основания черепа. Он забился на весу, стараясь достать своими длинными ногами до моей руки, но тщетно. «Первый» метнулся в «домик на дереве» и принёс кусок стропы. Им, перевязав динозавру шею, мы привязали тушку к ветке.

Глава пятая. Путь к горам

Утро было чудесное. Тихое, тёплое, безветренное и ясное. Мы проснулись ещё до восхода солнца и спустились вниз. Кроме прекрасного утра жизнь преподнесла ещё один маленький, но приятный сюрприз: внизу мы обнаружили совершенно целый рюкзак «первого». Похоже, когда гарпимим тащил его вниз, мясо вывалилось из рюкзака, и он перестал быть для зверя интересным.

Справив свои естественные надобности, мы снова забрались на дерево и стали не торопясь собирать вещи. Спустили всё вниз. Там внизу, скрутили в скатку свой домик, приторочив его к моему рюкзаку. Тушку гарпимима разделывать не стали, а вырезав самые мясистые части, упаковали мясо в рюкзак «первого», затем двинулись по уже известному пути. И снова никто не решился показаться нам на глаза. Лес словно вымер. Только куски гарпимима в нашем рюкзаке говорили о том, что эта тишина обманчива. К тому же «первый» был уверен, гарпимимы стайные животные, а вот почему наш воришка оказался на нашем дереве в одиночестве, объяснить не смог.