Прометей № 1

Николай Седиков, один из участников группы «Дальневосточники», вспоминал позднее: «Одновременно с организацией конспиративных баз мы учились подрывному делу, тренировались стрельбе из оружия и метанию гранат. Мы знакомились с взрывчатыми веществами (тол, мелинит, аммонал), способами взрывания, организацией взрывов различных объектов. Для этого выезжали в один из полигонов под Москвой, где слушали лекции по подрывному делу, а после лекций, сейчас же, на месте закрепляли все пройденное практическими занятиями…»

Легендарный военный парад в честь 24-й годовщины Великого Октября на Красной площади советской столицы. 7 ноября 1941 г.

Непосредственными кураторами группы «Дальневосточники» со стороны Особой группы НКВД были уже упомянутый Георгий Мордвинов и Зоя Рыбкина (Воскресенская), ныне прославленная советская разведчица, после войны известная как популярная детская писательница. Все 30-е годы Зоя Ивановна проработала в разведке за рубежом, имела немалый опыт нелегальной и конспиративной деятельности.

«Элегантно одетая, интересная, средних лет женщина, с энергичным, волевым лицом…» – так позднее в мемуарах Николай Седиков описывал своё первое впечатление от встречи с майором госбезопасности Рыбкиной. Сама Зоя Ивановна в те дни также готовилась нелегально остаться в Москве, если столицу захватят немцы.

Позднее она так писала в мемуарах об этом фронте работ: «Полковник нашей службы Георгий Иванович Мордвинов отбирал людей из “старой гвардии”… Деды и бабушки – старые большевики, лет под шестьдесят и старше, с огромным опытом подпольной работы и партизанской борьбы во время Гражданской войны. По возрасту и состоянию здоровья они освобождены от военной службы, должны ехать в эвакуацию с семьями, но наотрез отказались… Мордвинов – человек легендарного мужества и отваги, бывший командир крупного партизанского соединения в Приамурье… Я работала в паре с Георгием Ивановичем, мы подбирали для его “стариков” дочек, внуков, других помощников…»

«Запас боеприпасов на квартирах…»

Группа «Дальневосточники» была далеко не единственной в подпольной сети, созданной в Москве на случай её захвата гитлеровцами. Только по линии НКВД восемь десятилетий назад в столице было подготовлено более двух сотен диверсантов и сотни других нелегалов. Были ещё и подпольные сети армейской разведки, отдельная сеть Московского горкома партии большевиков и т. п. О многих мы до сих пор ничего не знаем или знаем крайне фрагментарно. Несомненно одно – нелегальная группа «Дальневосточники» по подбору кадров совсем не кажется слабой.

Созданная к сентябрю 1941 г. система конспирации впечатляет. Каждый участник группы имел ряд паспортов, проработанных «легенд» и конспиративных квартир. Например, самый «младший» 50-лений Николай Седиков, действовавший под агентурной кличкой «Илья», получил два паспорта. Основной – на имя Горева Михаила Петровича. Как якобы пострадавший от бомбёжки ещё в августе 1941 г. он поселился в коммуналке по адресу Ершов переулок, дом 3 – ныне это парк Зарядье, а 80 лет назад именно там оборудовали один из схронов взрывчатки для группы «Дальневосточники». Так что, гуляя сегодня по модному парку, стоит вспоминать и эту часть московского прошлого…

Для легального прикрытия Седиков работал частным «мастером-надомником», занимался «ремонтом хозяйственных предметов». Исправно зарегистрировавшись в качестве налогоплательщика, весь следующий год он ежедневно паял прохудившиеся тазы и кастрюли, чинил примусы, изготовлял ключи и т. п. Такая работа позволяла удобно контактировать со связниками, приходившими под видом заказчиков ремонта – в качестве паролей и опознавательных знаков использовались не только кодовые фразы, но и несколько ключей заранее оговорённой формы.

По второму паспорту диверсант Седиков был легализован в качестве ночного сторожа в одной из контор Народного комиссариата коммунального хозяйства. Как пострадавший от бомбёжки под именем Николая Крестовоздвиженского он прописался на даче в поселке Новогиреево, тогда это было за городской чертой Москвы.

Третья нелегальная квартира Седикова была подготовлена на другом конце столицы, в районе Воробьёвых гор, примерно там, где сейчас подпирает небо сталинская высотка МГУ. По инструкции руководства этот адрес не знал никто, вообще никто, кроме самого «Ильи» – этот схрон он подбирал и готовил в одиночку на случай провала и непредвиденных обстоятельств.