Прометей № 1

Обратите внимание на внутреннюю самодисциплину старого конспиратора. Бывший премьер-министр Дальне-Восточной республики Никифоров даже в секретной записке правящему ядру партии не пишет конкретно про Японию, пишет обтекаемо – «на случай выступления соседней державы…»

К маю 1943 г. зашифрованная под именем «Дальневосточники» диверсионная группа потенциального московского подполья была расформирована. Опасности со стороны врага, даже теоретической опасности для столицы СССР весной третьего года войны уже не было.

Почти все члены группы были награждены медалью «За оборону Москвы». Так вахтёр Малого театра и создатель забайкальского ЧК, член Московского отделения Всесоюзного общества старых большевиков тогда 60-летний Георгий Перевозчиков уже в 1944 г. получил эту медаль от Исполкома Моссовета с много говорящей для посвящённых формулировкой: «…находился в армии до конца апреля 1943 г. Работал по организации партизанских отрядов в тылу врага».

Замостьянов Арсений Александрович, заместитель главного редактора журнала «Историк» Всеволод Кочетов. Неразгаданный коммунист

Аннотация. В материале представлен взгляд на биографию одного из самых противоречивых, но при этом «неразгаданных» деятелей отечественной литературы второй половины XX века – Всеволода Кочетова. Талантливого писателя и публициста – искреннего патриота своей эпохи, человека, который не просто пытался отстоять ее идеалы или догмы, но стремившийся, как ему казалось, практически в одиночку спасти от разрушительных тенденций и сам общественный строй, и саму страну – причем, не только ее настоящее, но и не такое уже отдаленное будущее.

Ключевые слова: Кочетов, Хрущев, Брежнев, Суслов, Шолохов, Союз писателей, советская литература, «оттепель», консерваторы, «почвенники», социализм, коммунизм.

Писатель, журналист, военный корреспондент Всеволод Кочетов в своем рабочем кабинете. 1964 г.

110 лет назад, 4 февраля 1912 года, на новгородской земле, в семье унтер-офицера, родился Всеволод Анисимович Кочетов.

Так случилось: он стал самым одиозным писателем второй половины XX века. Ему часто отказывали в таланте, но считали лидером охранительного направления советской культуры. Демонизировали. То и дело проклинали. Многие задолго до смерти писателя с наслаждением заставили бы его навсегда замолчать, да и он всегда был не прочь на чужой роток накинуть платок, если этот роток изрекает нечто антисоветское.

Кочетова часто вспоминают как «душителя свободы», резкого, авторитарного литературного начальника, который устраивал преувеличенно жесткие разносы неблагонадежным писателям. И, конечно, как главного редактора журнала «Октябрь», который противостоял оттепельным явлениям в нашей словесности и не только в ней, нередко прибегая к жёсткой стилистике. Противостояние «Октября» с «Новым миром» Александра Твардовского обернулась самой настоящей литературной войной – более яростной, чем схожие кампании XIX века. Всё это можно оценивать по-разному, но отрицать бессмысленно. Но, быть может, главным было другое?

Ленинград

Война. Блокада. Беспартийный Кочетов – корреспондент «Ленинградской правды» – признан негодным к строевой службе. Он становится армейским репортером: стыдно отсиживаться в редакции. Бывал на грандиозном строительстве укреплений, разговаривал с бойцами, с ополченцами, выискивая материал для статей. Объезжал на «Форде» армейские части – конечно, почти ежедневно мог погибнуть, о чем вспоминать считал недостойным. Потом, после конфликта с главным редактором, он перешел во фронтовую газету «На страже Родины». Словом, прослужил в Ленинграде всю войну. Кочетовские записи военных лет (позже изрядно подредактированные автором) «Улицы и траншеи» и повесть «На невских равнинах» надо бы читать и в наши дни. Ленинградская блокадная тема придает трагического благородства и прозе, и стихам.