Прометей

Второе звено Старка вернулось в полном составе, принеся с собой подробную карту местности. Их возглавляла хорошо знакомая Буря, прежде напарница Кайта и Кассандры, ветеран многих сражений. Получив их донесение, я отправил разведчиков отдыхать — пилоты вингеров провели в рейде более семидесяти часов. Подходили к концу третьи сутки нашего пребывания на Черной Луне…

К сожалению, наши подозрения оправдались. Путь был поврежден, вернее, разорван на большом протяжении. Исчезли без следа отмеченные на старых картах опоры и самое главное — одна из узловых станций, обеспечивающая разгон и торможение магнитных платформ. Пересечь разрушенные бомбардировкой квадраты другим способом было невозможно, обойти — тоже, это заняло бы недели. Мы могли воздухом перебросить Инков, но Ядро и боевую технику — нет. Я бы, наверное, сумел с помощью “Психокинетики” поднять и транспортировать саркофаг, но делать это на протяжении сотни миль в условиях высокой азур-активности, да еще вблизи Разлома — крайне рискованно. К тому же битва Роя Софии с зараженными Ши не думала утихать, и выдвигаться к месту их столкновения без тяжелой техники казалось не лучшей идеей.

Когиторы все рассчитали — наиболее надежным вариантом было восстановление Пути. У нас имелись и материалы, и специалисты. Мы готовили их еще на Земле, выделив нужный Фенотип “техника”, и за время пути от Кратера к Многоугольнику сформировалась команда Техномантов, вполне способных решать любые инженерные задачи. Любопытно, что среди них быстро выделился Смарт — реинкарнация хорошего знакомого обнуленного Орфея, а также несколько известных в прошлом городских личностей. Как и все остальные, они после присяги получили доступ к файлу с биографией предыдущей инкарнации, но никаких эксцессов это не вызвало. Командовал этим соединением, в общей сложности насчитывающим три десятка Инков, опытнейший легат-стратег Феликс, заместитель Гнозиса.

И именно они обнаружили “Ронсеваль”.

Флагман Первого Легиона нашелся в одной из расщелин, широкой, но не настолько, чтобы проглотить корпус звездного корабля. Видимо, “Ронсеваль” провалился в нее, но застрял на глубине трехсот футов, повис, упершись треугольником крыльев в стены разлома. Несмотря на оторванную корму и изуродованную носовую часть, общая форма корабля давала понять, что перед нами одноклассник “Экстерменацио” и “Митридата”. Три грозных разрушителя составляли основу флота Первого Легиона и все они — увы, погибли.

Удивительно, что от “Ронсеваля” вообще что-то осталось, ведь Зигфрид, командующий Первым Легионом, вызвал огонь Звезды на себя. Вместе с ним погиб цвет Инков, три лучших когорты, которые выдвинулись навстречу Прорыву, но не преуспели. Их следов разведчики не обнаружили — да и как это сделать в районе, где изломанная оболочка Черной Луны встала вверх тормашками, перемешанная тектонической встряской? Сама находка корабля напоминала маленькое чудо — в синий туман бездны Инки полезли, совершенно случайно обнаружив сигнал работающего технического устройства.

На “Ронсевале” мало что уцелело. Геометрия корпуса была нарушена, все системы жизнеобеспечения давно вышли из строя. Обшивку в нескольких местах пробили осколки Черной Луны, мощное А-излучение за годы изменило структуру материи, превратив сложную машинерию звездолета в бесполезный хлам. Большая часть внутренностей корабля напоминала ад перекрученного металла. Однако в ее глубине до сих пор мерцала тусклая, непроницаемая сфера защитного поля. Памятуя о засаде на “Экстерменацио”, проникшая на разрушитель штурмовая группа не спешила, а наткнувшись на первые находки — немедленно вызвала нас.

— Поле продуцируется азур-артефактом неизвестной природы, — сообщил Феликс, пробираясь вместе с нами по полуразрушенному кораблю, — Мощность аномальная, закрыты большинство диапазонов. Снять его мы не можем, проникнуть внутрь — тоже. И еще одна странность… тела…

Мертвые Инки, найденные на “Ронсевале” выглядели странно. Вся экипировка сохранилась в целости, однако сами носители исчезли. Останков не было, словно материальная сущность внезапно растворилась, оставив выгоревшие имплантаты, азур-артефакты и смятые, истлевшие нательные комбинезоны внутри скорлупы пустых Доспехов. Их будто аннигилировали за мгновение, полностью уничтожив тела.

— Абсолют-оружие, — сказал Ворон, мельком взглянув на жутковатые трофеи, — Я уже видел такое… в Городе.

— Похоже, да не совсем, — не согласился Феликс, — Такое бывает в эпицентре, но “Ронсеваль” не попал под прямой удар, иначе от него ничего бы не осталось, а тахионное излучение, хоть и сжигает азурические структуры, все-таки оставляет от двадцати до тридцати процентов целостности. Здесь — ноль с хвостиком. Я такого не встречал.