Прометей № 3

В декабре 1918 года по решению СДЛ и ВРК по линии разведки были направлены несколько человек на агитационную работу в добровольческие роты Ульманиса. Екаб и Альфред Мурниеки[50] стали добровольцами первой и второй рот, Стига[51] вступил в третью роту и наладил связи с четвёртой «студенческой ротой»: «В своих ротах товарищи провели большую кампанию и пропаганду, и организовали актив, который первым взялся за оружие во время восстания. В роты была доставлена партийная литература и даны сведения, что рижский пролетариат готовится к восстанию и Красная Армия уже подходит к Риге, что силы рижского пролетариата очень сильны и что буржуазные правительственные роты должны быть готовы присоединиться к восставшим рабочим. Они слышали не только от наших агитаторов, что силы рижского пролетариата очень сильны. Об этом говорила вся Рига, пугали буржуа, и даже газеты писали о работе нашей подрывной группы».[1]

Вот как описывает события в своих воспоминаниях один из таких агитаторов Альфред Мурниекс: «В мае 1918 года, освободившись из немецкого плена, я начал интересоваться, как возобновить связи с большевистскими подпольными организациями. Однако до самого октября мои поиски не увенчались успехом. Причиной этого была строгая конспирация всех подпольных организаций.

Фото 42. Первомайская демонстрация в Риге, 1919 г.

В октябре 1918 года меня разыскал брат Екаб Мурниекс. Это было для меня большой неожиданностью, так как я думал, что он заходится в России.

Брат рассказал, что работал в Ярославле в органах ВЧК, в Ригу прибыл по заданию Центрального Комитета партии вместе с товарищем, нелегально перейдя границу. Брат сказал и о том, что в скором времени ему предстоит выполнить трудное и ответственное поручение».[52]

Внедриться в добровольческие роты не составляло особенного труда, снова обратимся к воспоминаниям Альфреда Мурниекса: «В 1-й «национальной» роте мы оказались без особых осложнений. Вместе с братом пришли на приемный пункт и заявили, что хотим записаться добровольцами в охранную роту. Так как никаких подозрений мы не вызвали, наше поступление было быстро оформлено. […] Моего брата Екаба Мурниекса назначили командиром отделения. Его задачей было познакомиться с командным составом и узнавать о намерениях высшего начальства. Я установил хорошие отношения с солдатами и старался настроить их против офицеров, против войны, вызвать у них симпатии к большевикам».[53]

Подпольщики в добровольческих ротах занимались не только агитацией и пропагандой, но и помогали доставать оружие для партии. Вернее сказать – правильная агитация помогала с помощью солдат достать вооружение к предстоящему восстанию. Снова вернёмся к воспоминаниям Альфреда Мурниекса: «На следующий день, вечером, у карточного столика я сказал семерым надежным ребятам, будто встретил старого знакомого, который сообщил мне, что в Риге организуются особые бригады для охраны продуктовых складов и зернохранилищ, так как немцы в случае отступления готовятся уничтожить все запасы продуктов. Для успешной борьбы с этим необходимо оружие, и товарищи просили нас помочь. (…) Солдаты внимательно выслушали меня и поддержали, пообещав достать оружие. Вскоре мне сообщили, что удалось раздобыть шесть винтовок с патронами и две гранаты, которые спрятаны где-то в дровяном сарае. Эта первая партия была доставлена на конспиративную квартиру.

Оружия прибывало все больше. Однако его доставку таким образом вскоре пришлось прекратить, так как пропажа винтовок вызвала у начальства подозрение.

А оружия по-прежнему не хватало, и мы с братом придумали новый способ его добычи. Брат предложил вывезти оружие со склада, находившегося во дворе таможни. Нужны были лошадь и сани. Екабу удалось уладить этот вопрос. Оставалось лишь ждать, когда нас направят охранять таможенный двор.

Наконец нас направили туда. Принимая дежурство, мы осмотрели все углы, чтобы выяснить, как попасть в помещение. Сделать это можно было лишь через окошко сарая, которое находилось довольно высоко от земли. Стекло мы выдавили. Один из солдат попытался проникнуть внутрь, но не смог. Тогда Ешка сказал мне: «Ты худой, попробуй». Я вскарабкался товарищам на плечи, залез в сарай и оттуда начал подавать оружие.

Погрузка прошла без происшествий. Но когда мы подъехали к Домскому собору, нас остановил немецкий патруль, требуя сказать куда мы едем и что везем. Я схватился было за винтовку, но брат удержал меня. Он спокойно ответил, что едем в латышскую комендатуру, а везем отнятое при обыске оружие. Немецкий ефрейтор переспросил у кого отнято оружие, не у большевиков ли, но брат только пожал плечами. Тогда немец крикнул: «Езжайте!», и мы направились дальше. Все окончилось благополучно».[54]