Прометей, или Жизнь Бальзака

Шестого декабря 1844 года "Ла Пресс" объявила, что вскоре она начнет печатать роман Александра Дюма "Королева Марго" - Жирарден хотел занимательной интригой привлечь подписчиков в новом году. Когда срок возобновления подписки истек, газета потребовала от Бальзака продолжения "Крестьян" (за роман было заплачено заранее), но "пружина уже сломалась". Первые отзывы в печати оказались откровенно "разносными". "Вот еще одна книга, - говорил критик, - начатая для того, чтобы автор прервал ее, а закончил неизвестно когда и неизвестно как... В ней Фигаро клевещет на бедняков, вместо того чтобы злословить о богачах... Он упорно старается очернить всю сельскую жизнь... На крестьян он смотрит как на варваров, подкрадывающихся к вратам общества..." Сам Бальзак говорил, что ему опротивела эта книга. "Никогда не прощу себе, что сунулся писать "Крестьян". Он знал, что Жирарден, как Шейлок, готов вырвать у него за долг фунт живого мяса, но всякий раз, как Бальзак садился за этот проклятый роман, лицо у него передергивалось гримасами, словно у обезьяны.

Ему так хотелось помчаться в Дрезден, вновь изведать счастье любви. Но Ева решительно воспротивилась его приезду. И тогда им овладело настоящее безумие. Почему она обрекает его на адские муки? Почему доводит его до беспросветной тоски и желания покончить с собой? Почему ее так пугает мысль увидеться с ним в Дрездене? Боится, что окружающие враждебны к нему? А разве не так же было и в Санкт-Петербурге? Какие еще "русские княгини отравили" сердце его Эвелины? И если Лиддида (слово, означающее на древнееврейском языке "возлюбленная") не хочет, чтобы он приехал в Дрезден, то разве она не может встретиться с ним где-нибудь в другом месте?

Работал он мало и плохо и ежедневно долгие часы тратил на то, чтобы подыскать в Париже дом для "двух волчков". (Со времени поездки в Россию он именовался "волчком", она - "волчишкой", а их состояние - "сокровищем волков".) Он отбросил намерение украсить Жарди. Чтобы оказаться достойным владелицы замка в Верховне и ларя Марии Медичи, жилищу будущих супругов полагалось быть очень красивым, радовать взор садом, разбитым за домом, и возвышаться на земельном участке, стоимость которого в дальнейшем непременно возрастет. "Отчего такая страсть к спекуляции?" - спрашивала Ганская. Да ведь нужно большое состояние, чтобы Чужестранка могла и в Париже вести привычный для нее образ жизни. "Я тебе прощаю, волчишка, ведь ты не ведаешь, что говоришь". А какую обстановку он создаст для своей жены! Ведь один уж ларь Марии Медичи представляет собою целое состояние. Стоимость этого ларя с золотыми и перламутровыми инкрустациями может покрыть все его долги, но он согласился бы продать его только такому коллекционеру, как Ротшильд, или же знатоку-англичанину вроде сэра Роберта Пиля, и то за три тысячи фунтов стерлингов.

И вот он осматривает один дом за другим - в Пасси, в самом Париже, на улице Нев-де-Матюрен, в парке Монсо, на Вдовьей аллее, на Елисейских Полях (в квартале, у которого большое будущее, ибо, как предсказывает он, земельные участки там будут когда-нибудь цениться по сто тысяч франков за квадратную сажень). Общая стоимость будущего дома новобрачных, считая ремонт и переделки, составит около двухсот тысяч франков, и Бальзак производит оптимистические подсчеты: продажа Жарди, да "Крестьяне", да "Человеческая комедия", да вклад в двадцать тысяч франков со стороны волчишки... Можно уложиться. Но почему же она не привезла больше денег с Украины, где в один прекрасный день у нее конфискуют все ее владения? Почему она так недоверчиво относится к финансовым планам своего волчка? Ведь в делах она как маленькая девочка, а он старый стреляный воробей.