Прометей: каменный век II

После родников и речушек, встречавшихся мне до сих пор, река шириной больше ста метров казалась Амазонкой. Она неторопливо несла свои воды в Средиземное море, образуя дельту из двух рукавов, между которыми был островок размером с дачный участок. Мы дошли до реки, я нанес на бумагу очередной ориентир и внимательно осматривал берега, поросшие густой растительностью.

Берега были невысокие, максимум метр, пологие. На нашей стороне был кустарник, противоположный берег зарос деревьями. Лес рос участками и до самого горизонта, рассмотреть в сумерках больше не было возможности.

— Где было ваше поселение? — спросил у Маа, но ответил другой лучник, постарше:

— Там, — его палец указывал на противоположный берег у самого побережья. В сумерках я не увидел ничего, что можно было бы считать следами бывшей деревни или поселения. Спустилась ночь, я распорядился развести огонь, чтобы согреться: от реки несло прохладой. Проверил воду рукой: довольно холодная, что немудрено, если она образуется от родников и речушек с тающих горных ледников.

Костер мы развели в небольшой впадине у берега, даже если на противоположном берегу были люди, увидеть его мешал рельеф берега и кусты. С другой стороны, как дикари преодолеют водную преграду шириной больше ста метров? Выдры смогли, потому что у них были лодки, будь у их врагов лодки, они давно были бы на этом берегу. Когда засыпал, решил, что утром переплыву на тот берег и проведу разведку. Пройти такое расстояние и не узнать ничего о возможных врагах было глупо.

Утром заартачился Бар, узнав о моих планах насчет разведки. Он мог плескаться на море и даже немного держаться на воде, но такое расстояние ему не осилить. Пришлось прибегнуть к своему авторитету и напомнить, что я Великий Дух Макс Са и меня берегут сами Духи Неба и Земли.

План был авантюрным, я с собой могу взять только лук, закинув его на спину, пистолет оставил у Бара, разрядив и поставив на предохранитель. Вода была холодная, под испуганными взглядами соплеменников, поплыл к противоположному берегу. Течение было слабое, сносило совсем слабо, но все равно на берег выбрался ниже в двадцати метрах.

Ночью перед сном анализировал насчет крокодилов и прочих хищников в воде. Пришел к выводу, что их здесь нет: вода холодная и сама река формируется с горных родников. Минут пять обсыхал, снял со спины лук, наложил стрелу. Стараясь не шуметь, прохожу среди деревьев метров двадцать и сразу натыкаюсь на следы стоянки: следы костра и множество костей.

Судя по всему, стоянка покинута недавно. Полоса леса у реки неширокая, заканчивается метров через сто, и снова степь с участками леса. На расстоянии около трехсот метров выше по течению стоят хижины. Видны фигурки людей у костра, хижины издалека кажутся невзрачными, словно поставлены временно.

Хижин много, часть из них скрыта деревьями. У следующего участка леса, примерно в пятистах метрах к югу, тоже есть поселение: видны хижины, и курится дымок.

В принципе я увидел, что хотел: люди на этом берегу есть, и их немало. Уже сбираясь плыть обратно, поворачиваю к реке и слышу хруст: в двадцати метрах от меня стоит с выпученными глазами черный как смоль мужчина. В руках каменный топор и длинное тонкое копье. Негр огромный, не меньше двух метров в высоту, с мощной мускулатурой.

Удивление дикаря при виде белого человека проходит, рука с копьем начинает подниматься, чтобы, отведя ее назад, швырнуть копье. Но стрела быстрее впивается ему в грудь. Дикарь кидает копье, которое сбивает кору с дерева рядом со мной, и, подняв каменный топор, бросается на меня, на мое счастье, абсолютно без звука. На четвертом шаге его ноги подгибаются, и он падает на землю: топор выпадает из рук, тело судорожно подергивается.

Оглядываюсь по сторонам, никого не видно: переворачиваю тушу, чтобы вытащить стрелу, но эта глыба мускулов сломала древко при падении, наконечник глубоко, его не видно. На нем нет набедренной повязки, и все тело в шрамах. Дикарь здоровее даже Лара, все его тело — это мышцы.

«Откуда этот черный качок и сколько у них таких?»— осматриваю каменный топор, грубая работа, таким дерево практически не срубить, но вот разбивать головы — само то. Снова, стараясь не шуметь, спускаюсь к берегу: я потерял одну стрелу, но и потенциального врага стало на одного меньше. Закидываю лук со стрелами на спину и отплываю от берега.

Обратно плыть труднее, сказываются усталость и отсутствие длительных заплывов: в море особо не поплаваешь — акулы, осьминоги. Обессилев, добираюсь до своего берега, не замеченный врагами, меня ждут мои соплеменники, лица которых светятся радостью при виде невредимого Макс Са. Плавать не умеют даже Выдры, на их лицах изумление, граничащее с ужасом.

— Бар, мы уходим домой, больше нам здесь делать нечего. На том берегу полно врагов.

Забираю свой пистолет и мачете, отдохнув минут двадцать, поднимаюсь: