Прометей № 4

Губернатор отказался поощрять следователя, сказав дословно следующее: «если Вы в квартире полицмейстера нашли убийцу, то что же Вы можете найти в моей квартире?». Напрасно он так сказал, поскольку через несколько дней на его губернаторской квартире – той самой, где сейчас в современное время планируют размещать православную гимназию – был найден труп полицмейстера Рахманинова с пулей в голове[169].

Честного Ермакова перевели в захолустье в городок Царев, а затем и вовсе уволили со службы, несмотря на то что он имел четырех детей.

В тюрьме случился бунт, Шеффера и его подручных арестовали, хотя некоторые пытались бежать из города[170].

Не время заниматься революцией

Создававший местную группу РСДРП Павел Беликов описывал свои впечатления: «Среди наших товарищей появился индифферентизм. Многие из них на зов товарищей без стыда говорили: теперь нам не время заниматься революцией. Затем стала выплывать на поверхность вся грязь, которая накопилась в короткое время последнего периода партийной жизни. В наш коллектив стали поступать одно за другим заявления о скандалах среди товарищей, растрате партийных средств и провокациях. Между тем работа среди масс с каждым днем все падала. Наконец, создалось такое положение, когда бессильный коллектив был занят почти исключительно разбором вышеупомянутых заявлений. Он тонул в этой грязи. В это время в Астрахани не велось ни одного кружка, не было видно ни одной массовки. Наконец, 21 апреля 1908 года после неоднократных попыток созвать общегородскую конференцию удалось собрать человек 18. Обсудив положение дел в Астрахани, они решили за отсутствием каких-либо сил, ввиду все растущей грязи ликвидировать Астраханскую организацию»[171].

Если социал-демократическая организация в целом была разгромлена, то эсеры еще держались. Их активные группы работали в Трамвайном депо и судовой компании «Кавказ и Меркурий».

Член местной эсеровской группы Яков Петрович Ожогин запросил из Саратова прокламации. Ожогин был человек начитанный, обладал большой библиотекой народнической, социал-демократической и анархистской литературы. Он был на контакте с Николаем Долгополовым и семьей Евреиновых, глава которой был избран годом ранее депутатом Госдумы. Проживавшие в Петербурге Евреиновы спрашивали его о судьбе арестованных товарищей.