Прометей № 4

Таким образом сей Фридрих Адлер в брошюрке, состоящей из 32 страничек, взял на себя ответственность «доказать», что процесс Зиновьева-Каменева – «судебный фарс», который никоим образом нельзя отличить от процессов над еретиками Средневековья и в очень малой степени от судебной практики нацистов.

Если брошюру Фридриха Адлера прочитать внимательно, тогда из всех его утверждений и постулированных им «доказательств лживости показаний под присягой» останутся только два «аргумента».

Первый «аргумент» – это раз за разом опровергаемое утверждение, что лидер меньшевиков Абрамович, дескать, не приезжал в Советский Союз летом 1928 года, что, однако, было установлено на большом процессе меньшевиков; и другой «аргумент» – высказанное сначала на страницах «Социал-демократен», а позднее подхваченное всей мировой прессой заявление, согласно которому Гольцмана, осуждённого и приговорённого на процессе Зиновьева – Каменева, «принудили» дать «ложные показания», что в конце 1932 года под кровом отеля «Бристоль» в Копенгагене он разговаривал с сыном Троцкого Седовым.

Как ложь родилась и как она затем приведена была в исполнение!

В соответствии с стенограммой зиновьевского процесса, процитированного также и в брошюре Адлера, подсудимый Гольцман в ходе одного из открытых заседаний заявил: «Я условился с Седовым, что через два-три дня я поеду в Копенгаген, остановлюсь в гостинице „Бристоль“, и мы там встретимся. Прямо с вокзала я пошёл в гостиницу и в фойе встретился с Седовым. Около десяти часов утра мы приехали к Троцкому».

Адлер в своей брошюре так комментирует этот факт: «Этот отель „Бристоль“, где Гольцман предположительно встретил сына Троцкого, действительно упомянут в „Бедекер“ по Дании предвоенного времени как № 1 среди лучших отелей Копенгагена. Но в послевоенных путеводителях его нет, так как в 1917 году указанный отель был снесён и больше не восстанавливался».

Из этого заявления, почерпнутого Адлером у копенгагенских троцкистов, – а им было что скрывать – он выстраивает дело так, что показания на процессе даны по принуждению.

Но заявление, что в Копенгагене нет никакого «Бристоля», хладнокровно запущено в ход копенгагенскими троцкистами, несмотря на то, что «Бристоль», по крайней мере, до последнего времени служил в Копенгагене местом собраний как датских, так и иностранных троцкистов.