Прометей прикованный. Приключения Тесея [сборник 2008, худ. А. Лебедев]

— Что ж, твои слова полны высокомерья и надменности. На то ты и слуга богов. Вам интересно править. А для меня нет ничего в поступках их и помыслах. Власть вам кажется твердыней. А я свидетель был тому, как два царя с твердыни той на моих глазах упали. И третий вскоре упадет, в том я не сомневаюсь. Падет позорно. Так неужто я буду новых богов бояться, трепетать перед ними и робеть? Как бы не так! Потому ни на один твой вопрос я не отвечу. И можешь возвращаться той дорогой, которой сюда явился.

— Тебе ничто не изменило. Все так же ты строптив и безогляден, — заметил Гермес. — Тебя ведь уже жизнь бросила в эту бездну мук.

Прометей ответил:

— Знай же, что я не согласен менять на твое холопство мой тяжкий жребий.

Гермес не удивился этой строптивости и, издеваясь, сказал:

— Да уж холопом этого камня, к которому ты прикован, приятнее быть, чем служить Зевсу преданным гонцом.

— Ты рад, гляжу, такому обороту дел.

— Я рад? Можно подумать я виновник бед твоих! — ответил Гермес.

Прометей воскликнул:

— Честно говоря, я ненавижу всех богов, которые за добро мне отплатили злом.

Гермес предположил, что Прометей, наверное, болен, как безумием, великой гордыней.

Титан согласился:

— Да, болен, если ненависть к врагам — болезнь.

— Что-то ты не стал умнее. Наверное, твое пребывание на скалах не пошло на пользу.

— Если б я поумнел, то говорить с тобой, холопом, попросту не стал бы, — ответил гордый Прометей.

Гермес понял, что Прометей не собирается ничего предсказывать Зевсу.

— Ты смеешься надо мной, как над мальчишкой!

Прометей согласился:

— Да ты вообще глупее мальчишки, раз надеешься хоть что-нибудь узнать для Зевса от меня. Нет такой пытки или хитрости, которые меня могли бы склонить к откровенности. Пока он с меня не сорвет мерзких цепей, пусть мечет молнии, пусть засыпает снегом, пусть громом бьет и перевернет все кругом. Я ни за что не расскажу, кто у него отнимет власть!

— Тебе-то от того какая радость? — спросил Гермес. — Какая польза или выгода в том есть?

Прометей ответил, что все уже взвесил и продумал:

— Мне твои нудные речи напоминают навязчивый шум моря. Учти, я не собираюсь просить пощады у ненавистного тирана. Он этого не дождется!

Но настойчивый Гермес решил все-таки уговорить Прометея. Он сказал:

— Ты как конь необъезженный, норовишь сбросить узду и прогрызть удила. Но как бессильно все твое неистовство! Когда в упрямстве нет трезвого расчета, оно ничего не стоит, пойми. Отвергая мой совет, ты представить себе не можешь, какая новая буря и лавина бед неотвратимо обрушится на тебя.

Слушай же! Наш громовержец, всемогущий Зевс, раздолбит молнией утес, и ты сгинешь под обломками. Там, в каменной темнице, много-много веков, лишенный солнца, будешь терзаться в глубоком мраке. Когда же истечет много времени, ты выйдешь на свет. И посланный Зевсом орел будет рвать твое тело. Он будет терзать и рвать клювом твою печень. Ночью твои раны будут заживать. А днем орел будет прилетать снова. Конец твоим страданиям наступит только тогда, когда кто-то из великих не станет приемником твоих мук. И сойдет вместо тебя в недра Тартара.

Вот и решайся. Это не хвастливые угрозы, а твердое условие. Лгать Зевс не будет, и что произнесли его уста, то обязательно свершится. Поэтому подумай и раскинь умом. Вспомни, что осторожный нрав достойнее и лучше упрямого.

И Океаниды тоже стали уговаривать Прометея:

— Нам речь Гермеса, право же, не кажется нелепой. Не упрямься. Послушайся! Ведь мудреца срамит промах.

Прометея не удивили слова Гермеса:

— Муки терпеть врагу от врага — совсем не позор. Пусть молния Зевса метнется в грудь мне. От грома, от бешенства бури, пускай земля содрогнется до самых глубин. Пусть в преисподнюю, в Тартар, во мрак непроглядный швырнет судьба мое тело безжалостным вихрем. Но убить меня все же не сможет никто!

Гермес рассмеялся:

— Мы выслушали слова безумца. У тебя, Прометей, рассудок затуманился, да и язык стал заговариваться. Ты с ума сошел! Твоя похвальба похожа на бред. Ты болен душой! А вы, сочувствующие ему Океаниды, лучше уходите из этих недобрых мест как можно быстрее. А не то и вас может оглушить удар небесного грома.

Неистово забушевал черный вихрь.

Словно громады гор, поднялись на море пенистые валы. Заколебалась скала. Среди рева бури, грома и грохота землетрясения раздался ужасный вопль Прометея:

— О, какой удар направил против меня Зевс, чтобы вызвать ужас в моем сердце! О, высокочтимая мать, Фемида. О воздух и солнце, струящие всем свет! Смотрите, как несправедливо карает меня Зевс!

Океаниды возмутились:

— Послушай, Гермес, мы обойдемся без твоих советов. Нам твоя речь неприятна. Мы не хотим оставить несчастного Прометея одного!

— Что ж, помните, я вас предостерег. И, роком настигнутые, судьбу не кляните. Теперь вы не вправе сказать, что Зевс обрушит на вас удар неожиданно. Вы сами себя губите, зная, на что идете. Вас точно запутало безумье.

С этими словами Гермес удалился.

Раздался гром, и послышался подземный грохот.

Прометей промолвил:

— Уже дела пошли, а не слова.

Земля закачалась.