Промежутки бытия

Не дождаться нам поблажки
Ни сейчас и ни потом,
Хоть ты в фирменной фуражке,
Я в костюмчике простом.

Не зажжётся свет карьерный,

И литавры не забьют.
Ты задёрганный и нервный,
А повсюду водку пьют.

Потому и не пора ли

Вдруг подумать о душе?
Гнулись, ёрничали, врали
Мы достаточно уже.

* * *

Ночь. Шаги. Забытый дом.
За углом притихли тени.
Шорох мокнущих растений
Под невидимым дождём.

Он всё чаще льёт и льёт.

Дело к осени. К закату.
Крыши хмуры и покаты.
Скоро их покроет лёд.

Портрет

1

Осенив его тело летучим крестом,
Никому не сказала ни слова потом.
Он лежал, упокоенный. Липы цвели.
Разохотилось солнце. Кружили шмели.

2

Заботливой памятью приговорена,
Отпечаток портрета хранила она —
С золочёным пером в гениальной руке,
С дактилической рифмой в нечётной строке.

29.IV.91

Дождь весенний моросил.
Предпоследний день апреля.
Не сберёг, не воскресил…
В храме матушку отпели.

И не в том совсем дела,

Что виновен перед нею.
Жизнь свою мне отдала,
Чтобы стать ещё роднее.

* * *

Ума хватило бы и воли
Спокойно мир воспринимать.
Живём пока не для того ли,
Что будем позже понимать?

Борцы, прислужники, сидельцы —

Все в этом выборе вольны.
Блаженны знания владельцы.
Или трагически больны.

Настроение

Всё оказалось впустую, дружочек.
Смысл потерялся, исчез между строчек.
Наошибались и дров наломали.
Сами себя не всегда понимали.

Сил не осталось для новых свершений.

Мы равнодушны теперь совершенно.
Правда, спасаемся этим как будто
От безобразных, безрадостных будней.

* * *

С утра дожди. Земля сырая.
Причина веская вторая,
Чтобы опять остаться дома
За чтением любого тома.

А первая совсем не в этом.

Нам в доме, нежностью согретом,
Легко, спокойно, безмятежно.
И – всё вокруг не безнадежно.

Танцы

Ты ходил не девок тискать,
Не клубнику воровать.
Смерть ты видел близко-близко,
Научился воевать.

В два притопа, три прихлопа

В клубе делаешь шаги.
Стыдоба одна, стыдоба…
До коленки нет ноги.

В стороне стоит невеста,

Довоенная ещё.
Из своих она, из местных.
По щеке слеза течёт.

* * *

Наша правда другим не нужна.
Так скажите, какого рожна
Надрываем охрипшие глотки
И дуреем, дуреем от водки.

Не от горя бела голова.

Ведь была моя мама права,
Когда жить для сыночка хотела
И сама в небеса улетела.

* * *

Губим себя, неразумные, сами.
Горе и злобу сдираем пластами
Вместе с больной, незажившею кожей,
Не осенённые милостью Божьей.

Только другие её заслужили.

Те, что достойно и радостно жили.
Мы из другого, простейшего ряда.
Будем и этой возможности рады.

* * *