Промис-Фоллс + Отдельные детективы. Книги 1-14

Все мои мысли занимал в тот момент образ мертвого ребенка. Я, может, и сумел бы сдержаться, если бы после того, как надел на него наручники, эта мразь не посмотрела на пятна крови на своем лобовом стекле и не произнесла наглым тоном:

«Надеюсь, эта грязь отмоется».

Хрясь!

На секунду я испугался, что убил его. Тело обмякло и соскользнуло с капота в траву. Пришлось сразу же вызвать медиков, но еще до их прибытия я с облегчением заметил, что он дышит. Вот только сознание вернулось к нему лишь через два дня. Я послал его в глубочайший нокаут.

Парень ничего не помнил. Не помнил, как снес на переходе и убил двух человек. Не помнил, видел ли полицейский проблесковый маячок в своем зеркале заднего вида. Не помнил ощущения от моей руки, легшей ему на затылок, и того, как вдруг с невероятной стремительностью металл капота встретился с его лицом. Было проще всего солгать, что парень получил повреждения, сопротивляясь аресту, споткнулся и упал лицом на машину. В конце концов, свидетелей случившегося не имелось. Кстати, именно таким образом я и изложил факты в своем рапорте.

Но выйти сухим из воды мне не удалось. По крайней мере не совсем.

Мой автомобиль был снабжен видеокамерой, прикрепленной к лобовому стеклу над приборной доской, которая зафиксировала все. И объектив смотрел в нужную сторону. Мне бы следовало сразу это проверить. Я же решил, что машина находилась под таким углом, откуда ничего нельзя разглядеть. Шеф вызвал меня в свой кабинет, и мы вместе просмотрели запись. Несколько раз. Никаких сомнений.

«Я найду способ сделать так, чтобы видео исчезло, – сказал начальник. – А ты меня премного обяжешь, если исчезнешь сам».

Предлог для широких кругов полицейской общественности: Уивер решил стать частным детективом. Я действительно подумывал об этом, и достаточно часто, но едва ли совершил бы подобный шаг добровольно. Мне выдали хорошее выходное пособие и даже премиальные. Но как только деньги закончились, пришлось начать новую карьеру с нуля.

Меня сжигал стыд. Я подвел не только свое управление и самого себя, но и Донну и Скотта, в ту пору еще восьмилетнего. К тому времени это стало худшим из всего, что случилось с нами в жизни, но мы нашли в себе силы преодолеть черную полосу. Причем благодарить мне следовало в первую очередь Донну. У нее были достаточные основания злиться на меня, винить в постигшей нас неудаче, однако она не винила. Не то чтобы она оказалась довольна положением, сложившимся из-за моего поступка, но это случилось, и тут уж ничего не попишешь. Надо искать выход.

Донна даже как-то сказала, что хотела бы найти способ сообщить родным погибших матери и ребенка о том, что я сделал. «Думаю, они были бы тебе признательны». Так и заявила. По ее мнению, это принесло бы им больше удовлетворения, чем двенадцать лет тюрьмы, к которым приговорили пьяного водителя.

Мы сошлись во мнении, что нам лучше покинуть Промис-Фоллс. Брат Донны – в то время еще заместитель начальника полиции – рассказал ей о вакансии, открывшейся в административном отделе участка в Гриффоне. Я как раз находился в процессе получения лицензии частного сыщика штата Нью-Йорк, а с ней на руках с одинаковым успехом можно было работать и в окрестностях Буффало, и к северу от Олбани.

А потому мне некого было винить, кроме самого себя, за то, что я оказался сегодня в кабинете Огастеса Перри.

– Каким местом ты думал, черт тебя возьми? – поинтересовался Огги, как только плотно закрыл дверь.

Атмосфера его логова отлично подошла бы для порки или других телесных наказаний.

– Тебе необязательно было выручать меня, – заявил в ответ я.

Во мне говорила всего лишь уязвленная гордость, и я отлично это понимал. Если бы шурин не вмешался, я бы оказался в крайне неприятной ситуации.

– Необязательно? Правда? – спросил он, гневно поднимая указательный палец. – Ты считаешь, что сам выбрался бы из этой передряги? Полагаешь, сумел бы избежать тюрьмы? Не говоря уж о потере лицензии.

Я промямлил нечто невнятное. Когда приходится жрать дерьмо, лучше пережевывать его с закрытым ртом.

– Прости, я что-то не расслышал. А потому позволь спросить еще раз: каким местом ты думал, и думал ли вообще о последствиях? Только не пытайся уверять, что тебя оболгали, а на самом деле ты ни в чем не виноват. Не оскорбляй меня лишний раз, ладно? Мы с тобой достаточно пожили на этом свете, чтобы отличать чушь собачью от истины. Ты понял?

Я кивнул:

– Да, понял.

– Хорошо. Наконец-то. А теперь рассказывай.

– Я просто обезумел от горя, – начал я, расхаживая по кабинету, но стараясь держаться от Огги подальше.

– Превосходно. Лучшая линия защиты.

– Но ведь это правда, пусть и не вся, – отозвался я.

– В чем именно здесь правда?

– Что я обезумел, потерял голову. – Я остановился и присел на край стола.

– Убери задницу с моего рабочего места, – велел Огги.

Я подчинился, но не спеша.

– Смерть Скотта… Из-за нее я малость тронулся умом.

Жесткий взгляд Огги чуть смягчился.

– Продолжай.

– Ты знаешь, я повсюду наводил справки, стараясь найти того, кто продал ему наркоту.

– Может, ты не в курсе, но, вообще-то, это наша работа.