Промысел божий

Они стояли друг против друга у крыльца, когда из дома вдруг хлынула целая орава кошек. Всеслав даже растерялся. Кошки были самой разной масти, но все как один беспородные. Они высыпали на площадку у крыльца и как по команде расселись вокруг оЙми. Их было не меньше дюжины. Они сидели у ног оЙми и внимательно рассматривали Всеслава. Да, именно рассматривали. оЙми чуть не покатывалась со смеху.

– Ох и глупо же ты выглядишь, Слава. Никогда кошек не видал?

«Ну и воняет же, наверное, в доме», – снова мелькнула мысль. оЙми засмеялась пуще прежнего. А потом приблизилась к нему и подняла руку, будто собиралась произнести клятву перед судом присяжных.

– Стало быть, с прибытием, – услышал он её и вдруг всё исчезло.

Частичка вторая: Кошкин дом

Гости Всеслава (продолжение)

Всеслав проснулся. Ещё недавно нывший бок теперь вообще не давал о себе знать – ещё переходя из сна в явь, Всеслав пощупал его рукой: ни следа от боли, будто и не было ничего пару дней назад. Он открыл глаза и сразу вспомнил странный дом посреди московского дворика и его хозяйку.

Он лежал в непонятном месте. Со стороны ног пробивался неясный свет. Всеслав настороженно вскинулся. Он находился в некоей пещере со сводчатым потолком. Он пощупал его рукой – кирпичи. Всеслав выпростался из простыни, в которую был завёрнут, обнаружил себя совершенно голым, негромко выругался и полез вон.

Глазам стало больно от света. Он стоял посреди кухни, в единственное, зато широкое окно било солнце. Он обернулся: позади была огромная русская печь, в чреве которой он и спал. Всеслав хотел было вернуться за простыней, но обнаружил свою одежду аккуратно сложенной на лавке с другого бока печи. Кухня выглядела как музейная экспозиция на тему «быт русской деревни»: Всеслав приметил и ухват, и чугунки разного калибра. Впрочем, музейность кухни была немедленно разрушена, когда он заметил в углу холодильник «Минск». Оглядевшись более внимательно, Всеслав увидел старомодный, но не древний буфет, а на основательном деревянном столе, не имевшем скатерти и стоявшем у окна, стояла вполне современная эмалированная кастрюля.

Пока Всеслав одевался, в кухню вошла породистая кошка. Всеслав даже знал, что называется она корниш-рекс. Кошка была ослепительно белой, шерстка короткая и волнистая, будто у новорожденного ягнёнка, а глаза разного цвета: один янтарный, другой изумрудный. Кошка принялась дружелюбно тереться о его ноги.

– Ну здравствуй, киса, – он присел и приласкал её. Шёрстка была бархатной на ощупь. Всеслав попробовал взять кошку на руки, но та неожиданно огрызнулась, уворачиваясь.

– Не сердись, не буду, – он вдруг подумал, что неплохо было бы завести кошку дома: вот такого же корниша. Он любил кошек и в детстве у него был кот Вася, пушистый красавец, очень похожий на камышового кота. – А где же твои соплеменники? – спросил он кошку, вспомнив про обширную ватагу лохматых кошаков, виденную вчера и только сейчас до него дошло, что он начисто не помнит, как закончился предыдущий день. Он тут же забыл про кошку и шагнул к одной из дверей, попав в какую-то комнату. Слева белел огромный бок печи (Всеслав вспомнил, что русская печь располагалась посередине избы, давая тепло всем комнатам дома), стоял большой стол, стулья, но не было ни души. Он повернулся и заметил в углу большую древнюю прялку. Дом-музей какой-то – подумалось Всеславу, и он вернулся назад. Из кухни вели ещё две двери, и только сейчас он заметил, что у всех внизу были специальные отверстия с ширмой, вероятно, для свободного прохода кошек. Он шагнул к той, что была напротив печи, но тут за спиной он услышал знакомый голос оЙми:

– Доброе утро, Слава.

Он обернулся. Она как ни в чём не бывало весело смотрела на него и солнце золотило её короткие волосы.

– Привет, – он запнулся, не зная, с чего начать. – Слушай, а что было вчера?

– Вчера ты проспал весь день. А уснул позавчера. Да и сейчас, к слову, не утро, а самый разгар дня.

Всеслав обернулся к окну. За забором виднелся такой же деревенский дом, никаких московских многоэтажек не было и в помине. Где-то неподалеку заорал петух. Всеслав огляделся, увидел ещё одну дверь, кинулся из кухни вон. Пересёк ещё одну комнатку: эта была проходная. Рванул дверь, попал на веранду, повернул направо, открыл ещё одну дверь и оказался на крыльце.

Во дворе мирно стояла его машина, и тем более дико смотрелись за забором какие-то избы и ещё он заметил, что не видно ни одного столба, ни одного провода не тянулось между домами. Он бросился к двери справа от ворот, но тут его окликнула оЙми:

– Стой, Слава. Тебе со двора ходу нет.

Он замер у двери, повернулся к оЙми:

– Почему? Я в плену, что ли?

– Нет. Иди в дом.

Он нерешительно оглянулся на дверь, ведущую со двора, на оЙми, ждущую на крыльце. Зашагал к дому. Вернулся за оЙми в кухню.

– Что происходит?

оЙми подошла к широкой скамье у печи, где мирно спала белая кошка и села:

– Происходит то, что должно. Теперь ты в безопасности.

Всеслав пробурчал:

– Что же мне, так и поселиться тут? И куда вообще все подевалось?