Промышленникъ

– В Олькуш. Присмотри там себе имение по вкусу, приценись, купи. Затем навести нашу заставу и не забудь про подарки. А заодно полюбопытствуй, как там поживает первый магазин офицерского экономического общества Ченстоховской бригады. Ну, и самое главное. Вот по этому адресу проживает управляющий одного небольшого банка. Он располагает некоторыми сведениями об одной интересующей меня особе, но делиться ими категорически не желает. Более того, и его подчиненные – поголовно честные и ответственные люди. В любом другом случае я бы только порадовался за банкира Вавельберга, умудрившегося подобрать себе по-настоящему неподкупный персонал, от управляющего и до ключевых клерков – уж как ни старался Вениамин Ильич, так ничего выяснить и не смог. А я очень хочу узнать, как дела у милой баронессы фон Виттельсбах, и… – Молодой аристократ с усталыми глазами на какое-то мгновение сжал мягкие подлокотники своего кресла так, что кожа обивки жалобно заскрипела. – Мне крайне надоело ждать. Выясни, куда именно перечисляют ренту с ее имения, и не забудь напомнить труженику банковского дела про то, что молчание – золото.

– А?..

– Да-да, та самая Софья Михайловна.

– Да нет, командир, я не об этом. Зачем мне имение покупать?

– А, вот ты о чем? Затем, что ты хочешь стать потомственным дворянином. И к этому званию ведет много путей, по которым можно идти одновременно. Купить имение в Польше, стать почетным гражданином, потом благотворительностью выслужить один за другим пять орденов – это один путь. Другой – построить за свой счет что-то нужное для власти: например, несколько больниц, причем там, где тебе укажут. Хотя пару орденов при этом все одно желательно иметь. Третий состоит в том, что ты можешь поступить в одно из военных училищ империи. Два года вольноопределяющимся – и у тебя первое офицерское звание. А там по случаю совершишь подвиг – Георгия[15] на грудь да дворянскую грамоту в карман.

Долгин позволил себе проявить скептицизм, хотя с общим направлением был вполне согласен:

– Такую награду так просто не дают, да и на действительной военной службе надо состоять. Но даже если и так – где это я в мирное время найду батарею орудий, которую надо захватить, или вражеского генерала?

– Сейчас – нигде. А вот лет через восемь, в году этак тысяча девятисотом, я тебе и батарею найду, и генерала организую: причем очень даже легко. И без всякой военной службы.

Гриша напрягся:

– Война? С кем?

– Да ни с кем. Просто большая заварушка в Китае, с небольшим нашим участием. Я разве не упоминал про нее? Не важно. Так что, пойдешь вольнослушателем?

Бывший унтер задумался. Причем очень даже глубоко: хотя теперь он богат и вполне образован, для многих и многих он остался на уровне отставного унтера пограничной стражи. Не сказать, чтобы этого было так уж мало… Но для разговора на равных с этими самыми многими и уж тем более для выгодного во всех смыслах брака все же явно недостаточно.

– Не тороплю. Вопросы по поездке?

– Управляющий. Как далеко можно зайти?

Александр помолчал, обдумывая пределы своей откровенности. Затем поднял на собеседника взгляд, в котором на неуловимое мгновение плеснула нешуточная злоба, и медленно, с расстановкой произнес:

– Он стоит между мной и моим ребенком. Порежь его на лоскуты, если понадобится, но я должен знать. Где и как живет баронесса! – И уже обычным голосом, на глазах успокаиваясь, добавил: – Мне нужен положительный результат, а детали – на твое усмотрение.

Григорий с большим трудом подавил желание подскочить и вытянуться по стойке смирно. И совсем не смог сдержать удивление на лице. У командира есть наследник?! Да и перепады настроения стали какие-то слишком странные и резкие – уж не случилось ли чего? К его сожалению, дальнейшему разговору грубо помешали негромким стуком в дверь.

– Ну?!

Начальник охранной смены от сдвоенного недовольного рыка своего начальства (и непосредственного, и самого главного) как-то даже сгорбился, страстно желая всего наихудшего. Не отцам-командирам, нет! Этим сволочным посетителям, из-за которых «прилетело» почему-то именно ему.

– Александр Яковлевич, там к вам господин Пильчиков. Говорит, что ему назначено, но визитки вашей у него нету. Письмо какое-то передал, сказал – его рекомендации. И опять эти пришли, за пожертвованиями. Гнать?

Князь при известиях об «этих» непроизвольно поморщился. Что-то в последнее время к нему зачастили всякие собиратели благотворительных пожертвований: на новую церковь, на приют для бездомных, в помощь голодающим, на музей изящных искусств и тому подобные неотложнейшие нужды. Кстати, в случае с голодающими обычно добавляли – Тамбова или Рязани. В других местах, по всей видимости, дела обстояли получше. И с приютами, и с музеями, и с голодом. Ну, или как вариант – просто из других мест до Сестрорецка еще никто не добрался.