Промышленникъ

На стол перед Пильчиковым, немного обалдевшим от такого плавного перехода в беседе, мягко легли два экземпляра «золотого» контракта. Наблюдая, как его будущий служащий читает судьбоносный для себя документ, работодатель окончательно убедился, что перед ним именно фанатик от науки. Милейший Николай Дмитриевич мельком и словно бы нехотя проглядел страницу, на которой были указаны размер его жалованья и прочие материальные блага. Чуть более внимательно ознакомился с пунктами о сохранении тайны работ (в том числе и насчет определенной сдержанности в переписке с посторонними лицами), причем то, что, образно выражаясь, вход к князю стоил рубль, а выход – полновесную тысячу, его абсолютно не смутило. И наконец – скрупулезно перечитал все, что касалось обеспечения его научных исследований. Кое-что – так даже по три раза подряд, старательно убеждаясь, что это не сон.

– Сколько времени вам требуется на переезд и сопутствующие хлопоты? Супруга, дети?

– К счастью или несчастью, таковых не имею. Так что готов приступить со следующей недели.

«Определенно, фанатик. Мне чертовски везет!»

– Что же, ваша готовность радует. К следующему понедельнику я жду от вас список необходимого оборудования для лаборатории, ее штатное расписание и примерную смету расходов. Кстати, у вас уже есть какая-нибудь программа исследований?

«Хм, толково, вполне толково. Стоп!»

– Простите, как вы сказали?

Профессор запнулся на полуслове, слегка пожал плечами и послушно повторил:

– …хотя тема моих исследований и сходна с таковой у господина Попова, все же они различаются. Например, я считаю более перспективным использовать при опытах катушку Румкорфа, в то время как уважаемый…

Взгляд князя вдруг приобрел пугающую глубину.

– Простите еще раз мою невежливость, Николай Дмитриевич. А каким образом вы узнали, как именно ведет свои исследования ваш коллега?

– Он несколько раз списывался со мной по известным вам вопросам, и в числе прочего мы с ним обсуждали и причины неудач в проводимых им опытах. Собственно, мы с ним даже поспорили. Так сказать, заочно. К сожалению, каждый из нас так и остался при своем мнении…

– А эти письма – они у вас сохранились?

– Разумеется! Хотя многие его идеи довольно-таки спорны, все же в них определенно имеется некое рациональное зерно. Было бы настоящим расточительством его терять. В спорах рождается истина!

– Вы несомненно правы. Ну что же, жду вас через неделю.

Долгин уже давно потерял нить происходящего при нем разговора и, чтобы не впасть в уныние от обилия незнакомых слов и терминов, начал почитывать газеты, напечатанные во Втором рейхе. Несомненные успехи в изучении немецкого языка уже вполне позволяли ему не только свободно читать и говорить, но и пытаться сымитировать ганноверский акцент. К сожалению, последнее пока получалось очень коряво. Уход посетителя прошел для начинающего полиглота (поскольку в планах на изучение стоял и английский) как-то незаметно, зато тихий непонятный хруст прозвучал настоящим громом. Оторвав глаза от очередного заголовка, напечатанного довольно-таки красивым готическим шрифтом, Григорий увидел непонятное и оттого весьма тревожное зрелище: его командир успешно притворялся хамелеоном. Вначале пошел красными пятнами, потом побледнел, затем побагровел… А рядом с правой рукой мелкими обломками чернело нечто, совсем недавно бывшее толстым карандашом.

– Письма, значит!!!

Главный инспектор с возрастающим недоумением и тревогой наблюдал за другом, готовясь непонятно к чему. Вернее, очень даже понятно к чему: правая рука князя время от времени поглаживала предплечье левой, а этот жест для него двоякого толкования не имел.

– Гриша, срочно закажи нам билеты на вечерний экспресс до Питера.

– Александр Яковлевич, может, лучше утренним поездом отправимся? Вечерний, он ведь и прибывает поздно, не застанем никого на местах. Опять же, доглядчики от жандармов наверняка привяжутся, а их запутать – тоже время надо. Утром?..

Фабрикант длинно вздохнул и замер. А через минуту напряженного молчания сухо кивнул:

– Утром. – Затем слегка расслабился и еле слышно пробормотал, обращаясь уже к самому себе: – Как же мне иногда не хватает Семы-семинариста!