Промзона

Не понадобилось никаких танков — узкий проезд к заводоуправлению был оставлен открытым, и даже доски, перекрывавшие траншею, красовались на месте.

Охрана разбежалась от дверей ГОКа, как от зачумленного барака. Решетки были выломаны в пять минут.

Гриша Епишкин ждал гостей в кабинете генерального директора. Перед ним на столе дымился в фарфоровой чашечке горячий чай, и на столе справа от него стояла фотография — улыбающийся Извольский с Ириной и Ахрозовым. Экран компьютера справа от него был черен и пуст. Вся компьютерная сеть в заводоуправлении была только что уничтожена. Информация на жестких дисках не подлежала восстановлению. В углу пережевывал последнюю пачку документов новенький шреддер.

Гриша внимательно изучил ордер.

— Имеете что-нибудь сказать следствию? — спросил Шевчук.

Гриша неторопливо полез в стол и достал оттуда белую пластиковую папку.

— Конечно имею, — сказал Гриша, — вот это — копии платежек, которые наши фирмы отправляли на заграничные счета Олжымбаева за тот уголь, который он воровал для нас с разрезов уважаемого Константина Кимовича. Каждое преступление совершает тот, кому оно выгодно. Нам убивать господина Олжымбаева, как вы видите, было совершенно невыгодно, а господин Цой в результате этой смерти получил предлог для захвата комбината. В связи с этим у меня вопрос, уверены ли вы, товарищ следователь, что та болванка, которая влетела на чердак виллы, если она конечно влетала, — и та штуковина, на которой подорвался спустя несколько часов Олжымбаев, — это одно и то же?

Шевчук молча листал папку. Потом передал ее Яковенке.

— Еще какие заявления, Григорий Ефимович? — спросил Цой.

Епишкин развел руками.

— Селектор работает?

— Да.

Цой перегнулся через Гришу и взял телефонную трубку.

— Говорит внешний управляющий Павлогорского ГОКа Константин Цой, — сказал Альбинос, — Руководящему составу предприятия немедленно подойти в мой кабинет.

Спустя пять минут Константин Цой стоял у окна в кабинете и глядел во двор. По двору вилась ноябрьская поземка, и двое ментов сажали в милицейский газик Гришу Епишкина с заведенными назад руками. Гриша дурачился и шутил.

Автобус с ахтарским СОБРом стоял с занавешенными окнами, и напротив него стоял автобус с черловским СОБРом.

Сзади шевельнулся следователь Шевчук.

— Константин Кимович, — спросил Шевчук, — вы понимаете, что у нас нет реальных поводов для ареста Черяги и Епишкина?

— Мне-то что, — пожал плечами Цой, — вы задержали, вы и выпускайте.

— Скажите, Константин Кимович, а Степан Дмитриевич всю неделю прожил на вилле?

— Да.

— Он уехал вчера неожиданно для вас?

— Ты что имеешь в виду?

— Я хочу спросить, Константин Кимович, вы уверены, что расследование этой истории не приведет к неприятным для вас выводам?

— Папку дай, — сказал Цой, — которую этот… уголовник тебе дал.

— Она у Яковенко. И вряд ли это оригиналы, знаете ли.

Цой повернулся от окна и с откровенной усмешки взглянул на следователя.

— Ну тогда ты чего здесь делаешь. Иди вон, расследуй. Машину тебе дать?

* * *

Шевчук пожал плечами и вышел из кабинета. Цой постоял молча еще несколько секунд, неподвижный словно списанный станок. Потом Цой сунул руку под свитер и достал оттуда фотографию. Это был снимок женщины, небольшой, размером с кредитку. Снимок был смешной, его сделали как игральную карту: верхняя половинка карты изображала Даму Пик в черном, усыпанном стразами платье, нижняя — ту же Даму Пик, но уже без всякого платья. Цой достал этот снимок еще вчера из бумажника Фаттаха. У него самого был точно такой же. И даже надпись на обороте снимка была точно такая же.

В дверь заскреблись. Это пришли главный инженер ГОКа и начальник второго цеха. Вслед за ними явились еще двое.

Цой направился к директорскому столу, по пути небрежным жестом сунув фотографию в шреддер. У стола он обернулся, скрестив руки на груди.

— Я собрал вас, чтобы сообщить о новых производственных планах, — сказал Альбинос, — с этого часа Павлогорский ГОК полностью прекращает поставки окатыша и агломерата на Ахтарский металлургический комбинат.

* * *

Как бы далеко ни зашел губернатор Орлов в своем стремлении помочь группе «Сибирь», все-таки это было слишком — задержать нового генерального директора государственного холдинга по совершенно недоказанному подозрению в убийстве.

Дениса выпустили вечером того же дня. Гриша Епишкин остался в СИЗО, но ему так и не предъявили никакого обвинения. Прокуратура темнила, адвокаты уверяли, что Гришу выпустят по истечении 72-х часов.

Денис улетел тут же, рейсовым самолетом. Настя летела вместе с ним.

Спустя два дня после прилета Дениса в Москву в том же Черловском арбитражном суде должно было рассматриваться дело: управляющая компания ОАО «Черловский авиационный завод», а именно — ФГУП «Южсибпром» ходатайствовала о возвращении в оное ОАО активов и имущества, выведенного в 000 «Черловский авиационный завод».