Промзона

Денис заглянул внутрь и обнаружил, что за белым пластмассовым столиком сидит Гриша в одних штанах на босу ногу, а рядом, спиной к нему, стоит давешняя девушка и жарит яичницу Девушка уже переоделась: теперь она была в старых джинсовых шортиках, очень коротких и кончавшихся разлохмаченной бахромой, и черном топике. Волосы у девушки были длинные и очень пушистые, собранные на затылке в роскошный конский хвост. Девушка повернулась, улыбнулась Денису немыслимо большими глазами и сказала:

— Привет, герой. Кофе хочешь?

— Хочу, — пискнул Денис.

Некоторое время он сосредоточенно изучал пейзаж за окном, а потом спросил:

— А как мы вчера сюда попали, а Гриш?

— Я не помню, — сказал Гриша, — наверное, ты меня довез.

— Это наверное ты меня довез, — сказал Денис, — я же даже не знал, куда ехать.

— Да ладно вам. Вас менты довезли, — сказала девушка. — Хороши вы были несказанно.

— Если нас менты довезли, — резонно удивился Гриша, — то кто же тогда бодал ворота?

— А они вас до въезда в поселок довезли, — объяснила девушка, — а дальше ты сам доехал.

— Во блин, — сокрушенно сказал Гриша, — я же ему весь перед разбил.

— Ты ему не только перед разбил. Ты ему габариты разбил и бок помял.

— Это что, тоже о ворота? — изумился Гриша. — Не-а. Это где-то по дороге. Где-то ж нас менты выудили.

Денис неожиданно прыснул.

— Ну что ты смеешься? — обиженно засопел Гриша. — Это тебе, может, «крузер» не деньги купить, а для меня это вполне деньги. Опять зубоскалить будут. Вон, в прошлом месяце мой «мерс» подорвали, так одна газета написала, что-де все машины Григория Епишкина кончали жизнь плохо…

— А за что «мерс» подорвали? — настороженно спросил Денис.

— А он «мерс» отдал нашему чеченскому вору, — ответила девушка, — его с вором и подорвали. А вор как раз «крузер» нам отдал…

Денис сидел, скорчившись, на табуретке у окна и во все глаза глядел на девушку. Девушка была дивно хороша: и даже застиранные шортики не делали ее похожей на шлюшку, каковой она, несомненно, являлась. Денис глядел в окно, на буйный сад и на разбитый «крузер», и остро запереживал оттого, что даже мелкий бандит Гриша имеет свой дом, и свой двор, и свою девушку под боком, а он, Денис Черяга, болтается без своей половинки, как глист на ветру…

Гриша поднялся и пошел куда-то из кухни прочь. Через мгновение из гостиной донеслись неясные звуки от включенного телевизора.

— Слышь… из-за чего казино у Гриши горело? — внезапно спросил Денис.

Девушка скорчила очаровательную гримаску.

— А бог его знает. Жаль, что не до конца.

— Почему?

— Пил из-за него Гриша много. Каждый вечер пьяным привозили… Вот сейчас достроят, опять будет пить… Вам чай или кофе?

— Кофе, — сказал Денис.

Тем временем поспел омлет, оказавшийся необыкновенно белым и воздушным.

Девушка ловко перехватила сковородку вышитым рушником, перевалила омлет на широкую фарфоровую тарелку с сиреневыми узорами, положила рядом поджаренный хлебец и хрустящий соленый огурчик, посыпала все свежей зеленью и поставила всю эту красоту перед Черягой.

Денис положил в рот кусочек и восторженно замычал.

— Боже, какой омлет, — сказал Черяга. — Едал я во всяких ресторанах, и в Париже, и в Женеве, а вот такого омлета я нигде не видал…

— У нас яйца свои, — сказала девушка, — вот и омлет вкусный.

— Как свои? — не понял Денис.

— А мы с Гришей кур держим, — объяснила девушка, — десять кур и петух. И собака вон приблудилась, охотничья собака-то, лайка. Гриша с ней на кабана ходит.

Денис сморгнул, пытаясь представить, как собственные куры сочетаются с собственным казино, хотя бы и наполовину обгоревшим, а девушка спросила:

— Хотите завтра с нами на кабана пойти?

— Не знаю, — сказал Денис, — мне завтра надо в Москве быть. К одиннадцати утра.

— Куда вы так гонитесь? — спросила девушка.

— Почему гонюсь? — удивился Черяга.

— А у вас лицо такое загнанное. И у Извольского лицо загнанное. Я его вчера по телевизору видела. Знаете, я читала, как раньше в шахтах воду вычерпывали: к колесу привязывали слепую лошадь, а перед лошадью привязывали еду И она все время спешила по кругу за едой, а догнать еду не могла, потому что чем быстрее крутилась лошадь, тем быстрее крутилась еда. Вот вы как слепые лошади.

— А Гриша тоже как лошадь? — спросил Черяга.

— Гриша? — девушка засмеялась, и смех ее был как серебряный колокольчик.

— Нет, Гриша как персидский кот. У него когда казино сгорело, мы через три дня в Таиланд уехали. Я ему говорю «Давай останемся», а он, «А, живем-то один раз!»

Улыбнулась и добавила:

— Ну вот признайтесь честно — вам очень надо в Москву?

Денис сморгнул. Девушка стояла в полоборота к нему, опершись о кухонную плиту, на белом пластиковом столе играло солнце, и за окном в кормушке копошились воробьи, и грандиозная разборка по поводу наглой выходки Цоя, еще пять минут назад казавшаяся совершенно необходимой, вдруг как-то утратила свою важность и стала казаться пустяком перед девушкой в застиранных шортиках, июльской тайгой за окном, и вечностью.