Промзона

— Денис! — истошно заорал из гостиной Гриша. Черяга и девушка бросились к нему. Гриша смотрел в телевизор, и из раскрытого его рта сыпалась бутербродная крошка.

На экране шли новости, и Черяга с некоторым напряжением узнал интерьер японского ресторана, где они с Гришей были вчера. Правда, сейчас интерьер претерпел некоторые изменения: камера крупным планом взяла перевернутый стул и лужу крови на столе, а потом в кадр влезла хорошенькая репортерша и сказала:

— Вчера вечером в нашем городе было совершено покушение на известного предпринимателя Константина Цоя, первого вице-президента группы «Сибирь», председателя Совета Директоров Светоявленского и Успенского алюминиевого завода. Цой в серьезном состоянии доставлен в больницу. Убийца арестован — это Борис Нечаев, более известный под кличкой «Носок». По сведениям милиции, Нечаев выступал в нашей области в качестве «крыши» Ахтарского металлургического комбината, бывшего владельца шахты имени Горького. Сейчас милиция выясняет, может ли быть руководство АМК причастно к разыгравшейся вчера трагедии: во всяком случае, известно, что шефа службы безопасности АМК Дениса Черягу и Бориса Нечаева видели вчера вместе в одном из городских ресторанов…

— Это Носок — моя «крыша»? — только и сказал ошеломленный Черяга. — Да я бы ему чай заварить не поручил…

На столе в гостиной отчаянно запищал мобильник Гриши.

Уже впоследствии, путем сопоставления фактов и распросов многочисленных свидетелей, Денису и Григорию удалось восстановить нелепую последовательность событий.

Оба бандюка, оставленных ими в кабаке, некоторое время продолжали там пить. Водка действовала на них самым скверным образом — а именно, не лишая бандитов ни живости движений, ни способности чувствовать, она постепенно притупляла логические способности и звериный страх, который все живое в губернии испытывало при имени Константина Цоя. Выдув по две бутылки на брата, бандюки снялись с места и перекочевали в следующий ресторан, где употребили некоторое не поддающееся идентификации количество пойла. После этого они затеяли искать Дениса и Григория, заглянули в «Версаль», не нашли их в «Версале» и наконец вспомнили, что те вроде бы направлялись в японский ресторан.

В японском ресторане Дениса не оказалось, зато оказался, как можно было ожидать, кореец Цой, мирно кушавши и сашими в компании Олжымбаева, зама губернатора и полудюжины телохранителей.

Там пострадавшие акционеры употребили еще некоторое количество сакэ, а потом старший из них, Борис, поймал за оби проходившую мимо официантку и начал при всех это оби развязывать. Видимо, его интересовали особенности национальной японской одежды. Официантка завизжала, а Альбинос отдал короткое приказание телохранителям. Телохранители встали и направились к Борису. Тот осознал всю не правильность своего поведения, выпустил официантку, поднял руки и со словами «Извиняюсь» шагнул к кабинету, в котором сидел Цой.

Телохранители облегченно вздохнули, а Борис, не говоря более ни слова, сунул руку за пазуху, выудил оттуда большой черный ствол и выстрелил Цою в лоб.

Выходка обманутого акционера была настолько неожиданной, что телохранители даже не успели среагировать. Борис был стрелок отличный и стрелял буквально с двух шагов. Ничто бы не спасло Цоя, если б пьяный бандюк в момент выстрела не поскользнулся. Ствол задрался чуть вбок, пуля буквально оторвала Цою мочку, повредив слуховой нерв и содрав кожу близ основания уха, и впилилась в стену.

Следующего выстрела, разумеется, не последовало: телохранители кинулись на Бориса, отобрали у него ствол и принялись ломать его головой стенку Второй бандит кинулся вон, запнулся о порог и там был захвачен вторым эшелоном охранников. В ресторане начался форменный бардак. Через полчаса улица кишела ментами, телевизионщиками и врачами.

План Цоя спровоцировать бывших владельцев шахты на идиотские поступки удался на все сто. Но видимо Цой, привыкший к общению с цивилизованными особями вроде Бельского, недооценил первобытные нравы провинции.

Цоя, довольно серьезно покалеченного, увезли в больницу, буйных акционеров сволокли в ментовку, а через полчаса на место происшествия явился поднятый с постели Олег Самарин, а вместе с ним глава областного УВД и прокурор. И то, шутка сказать: только что на подведомственной ему территории подстрелили одного из крупнейших собственников России!

На самом деле диагноз происшествия совершенно точно сформулировал Олег Самарин. Начальник РУБОП сказал:

— Типичная бытовуха. Надрался и пошел махать стволом…

Но бытовуха-бытовухой, а стреляли-то не в безработного слесаря, а в Константина Цоя!

Самарина выбранили и велели ему заткнуться. Он бросился звонить Денису, потом Грише: один мобильник был выключен, другой не брали. В гостинице Дениса не было, и куда он делся, никто не знал.

Оба киллера, пребывая в крайней степени алкогольного опьянения, лыка не вязали и потому источником никакой информации быть не могли. Другое дело Цой.