Как рассказал один из знакомых, любимым приколом был розыгрыш во время поездки на стареньком «Шевроле», который Деннис бесконечно ремонтировал. Он усаживал в машину компанию дружков и ездил с ними вдоль пересекающей город железной дороги. Все дурачились и трепались, не обращая внимания на происходящее вокруг. Все, кроме, конечно, самого Рейдера. Он всегда точно знал, что делает. В самый подходящий момент он резко выворачивал руль и ехал к железнодорожному переезду. А буквально перед самыми рельсами издавал истошный вопль, неотличимый от оглушительного сигнала локомотива, который вот-вот врежется в машину и сровняет ее с землей. Этого оказывалось достаточно, чтобы привести всех присутствующих в полный ужас. Рейдер же разражался диким хохотом и шуточками по поводу паники, охватившей приятелей. Они ведь и вправду поверили, что через пару секунд погибнут. Все было исполнено просто идеально. Никто такого не ожидал.
Если детство Денниса прошло в изучении его мрачного жестокого внутреннего мира, то в подростковом возрасте он был всецело поглощен стремлением скрывать его. К этому времени он понял, что необходимо скрывать все, что только может таиться в его внутреннем мире. Открыться окружающим было бы равносильно самоубийству. Вот почему он так любил удаляться в пустые сараи поблизости от дома, где можно не только предаваться садистским фантазиям, но и воплощать их на животных.
В том, что касалось маскировки истинной сущности, Рейдер был настоящим самородком.
Разделять эти две жизни и две личности было не так уж сложно, если действительно постараться. Тем не менее бывали моменты, когда он допускал оплошность и терял бдительность в присутствии посторонних, когда возбуждался настолько сильно, что в следующий миг внутренняя тьма полностью овладевала им и увлекала за собой. Он боялся подобных моментов. Это значило утратить контроль над собой и позволить другим заглянуть в тайники его «я».
В тот период он впервые начал представлять себя кем-то вроде шпиона — с виду обычным человеком, втайне от окружающих живущим жизнью сексуального маньяка.
Один из школьных друзей рассказал, что так произошло как-то вечером, когда они с Рейдером ехали домой после молодежного мероприятия в местной церкви. Рейдер любил водить машину. Его знакомые поведали, что он придавал невероятное значение получению водительских прав. В моем понимании причина не в том, что он отождествлял права со свободой. Скорее, это связано с тем, что вождение для него представлялось символом власти и контроля. Получение прав означало возможность взять родительскую машину и за несколько чудесных минут скрыться из мира, который, по его убеждению, всегда следил за ним. Можно выехать за город и предаться всем своим тайным наслаждениям.
Итак, в тот вечер поля в окрестностях Уичито окутал густой туман. Рейдер был за рулем. Приятель рассказал мне в беседе, состоявшейся за неделю до моего приезда в Уичито, что обычно Деннис водил очень осторожно, всегда владел собой и на удивление серьезно относился ко всем обязанностям управляющего транспортным средством. Но тогда во время поездки по пустынной загородной дороге случилось нечто странное. С их машиной поравнялась другая, где ехала группа ребят, присутствовавших вместе с ними в церкви.
Они посигналили и помигали фарами. Рейдер с улыбкой взглянул на них, и другая машина умчалась вперед. Ее красные габаритные огни были едва различимы в тумане.
В этот момент в Деннисе произошла какая-то перемена. Он вдруг напрягся, глаза начали округляться и загорелись огнем, который его приятель никогда прежде не видел. Рейдер дал по газам и так разогнал родительский «Плимут», что спутнику показалось, будто он сидит в ракете.
— НЕ ГОНИ, ДЕННИС! — закричал он.
Но тот не слышал. Он так крепко сжал зубы, что стали видны желваки. Приятель не понимал, что происходит и куда несет Рейдера. «Какого черта с ним происходит?» — недоумевал он. Они неслись по ухабистому проселку со скоростью 113 км/ч, пока не догнали другую машину и не проскочили мимо.
— НУ ЛАДНО, ТЫ ИХ СДЕЛАЛ, ТЕПЕРЬ-ТО МОЖНО И ПОМЕДЛЕННЕЕ! — орал приятель, надеясь, что тот придет в себя. А Рейдер по-прежнему утыкался в руль, сжимая так, будто хотел сломать. Друг на некоторое время затих, но потом взмолился:
— ДАВАЙ ЗАКАНЧИВАЙ С ЭТИМ, ДЕННИС, ЭТО БЕЗУМИЕ. СЛЫШИШЬ? ПРЕКРАЩАЙ!