Пронзая тьму

Теперь они стояли лицом к лицу, едва не соприкасаясь горящими желтыми глазами, вылезшими из орбит; вырывавшийся из груди демонов серный дым смешивался в зловонное облако, застилавшее их лица, Хватка Стронгмана не ослабевала, он всей своей тяжестью прижимая Разрушителя к стене, лишая всякой возможности пошевелиться.

– Ты сделаешь это, – наконец тихим голосом проговорил он, задыхаясь. – Или я собственноручно скормлю тебя ангелам – кусочек за кусочком!

Превратившись в страшный смерч из крыльев, рук, ног и одного клинка – мелькавшего с такой скоростью, что казался сразу несколькими – Стронгман вышвырнул Разрушителя за дверь зала, и тот наткнулся на пятерых бесов, все еще ожидавших приема. Они склонились перед ним в поклоне – сразу, как только сумели выкарабкаться из-под него.

– Мы принесли донесение, Ваал! – сказали они.

– Какое еще донесение? – спросил он.

Они сказали, какое.

Он искромсал их на мелкие кусочки.

"Том, я свободна. Я видела Крест так ясно, словно оказалась на том голом безлюдном холме две тысячи лет назад – а перед этим распростерлась ниц на земле, не в силах приподняться даже на дюйм, раздавленная тяжким бременем моих ошибок, моей гордыни, моих поступков, моего Я. Мне оставалось лишь лежать там, признавая всю свою вину, раскаиваясь и протягивая, руки к этому грубо сколоченному кресту с отчаянием тонущего человека, хватающегося за спасательную веревку, – цепляясь за самую свою жизнь.

Как описать это? Извините, но словами невозможно передать это переживание: я ничего не могла предложить Ему – ничего, что побудило бы Его простить меня, ничего хоть мало-мальски ценного, чтобы задобрить Его или предложить Ему в обмен на прощение. Все, что у меня было – это сама я, такая, какая есть.

Но Он принял меня. Я почувствовала безмерное удивление, потом облегчение, а потом, когда постепенно начала осознавать случившееся, бурный восторг! Мой скромный дар – не что иное, как я сама, Салли Бет Роу, жалкая, заблудшая грешница – был принят. Я пришла к Нему такой, какой Он всегда хотел видеть меня, и Он встретил меня. Он снял тяжесть с моего сердца, и я почувствовала это; я просто физически ощутила, как вся грязь смывается с моей жизни и сгорает на Кресте. Я ощутила такую легкость в теле, что показалось, будто меня может унести легчайший ветерок.

Я смогла поднять голову и тогда увидела знак, скрепляющий наше соглашение: струйка крови сбежала по стволу дерева на землю. Плата за грехи. Такое печальное зрелище, такая удручающая мысль, но, если говорить честно, совершенно уместная, принимая во внимание, кого именно Иисус, Сын Божий, сейчас искупил.

Я свободна. Мои грехи прощены. Я никогда прежде не чувствовала себя так: словно выпущенный на свободу раб, рожденный рабом и никогда не дышавший воздухом свободы.

Я хочу узнать ближе Иисуса, выкупившего меня из рабства. Ведь мы только что познакомились".

Салли, сидевшая в маленьком номере мотеля, положила пучку на стол и вытерла слезы. Она до сих пор легко дрожала. Рядом с блокнотом на столе лежала Библия, раскрытая на Евангелии от Матфея, глава 11: