Пронзая ветер

Они оседлали своих неприхотливых лошадок, и двинулись в путь по извилистой лесной тропе.

Разгорающийся день обещал быть жарким и душным. Голодные желудки недовольно бурчали, но специально останавливаться поохотится ни Шуту, ни Ланетте не хотелось. Они стремились уехать как можно дальше: Шут от горести поражения, а Ланетта от своего разбитого сердца.

По другую сторону перевала лес закончился. Перед ними простирались темные волны горных хребтов с зелеными проплешинами долин. В этом суровом каменном царстве особо выделялась черная остроконечная вершина с темным воротником туч.

— Легендарная Гора, — задумчиво заметил Шут. — У нас ею детей пугают.

Гора вызывало странные чувства. С одной стороны она внушала ужас, а с другой стороны как магнит тянула к себе.

— Интересно посмотреть, что там, — отозвалась Ланетта.

— Так что нам мешает? — ухмыльнулся Шут. — Мы с тобой свободны как ветер. А раз так, почему бы сделать небольшой крюк? Вряд ли нам еще когда представится такой случай.

Ланетта вспомнила, что Моль тоже направлялась туда и, нервно сглотнув, кивнула.

— Давай, — и первая тронула свою лошадку.

Плен

— Смотри, впереди горное озеро! — воскликнул Шут. — Ну как, сделаем привал на пару часиков?

Чтобы спуститься к озеру, им пришлось спешиться и вести своих лошадок на поводу. Камни под ногами сами ползли вниз. Приходилось часто останавливаться, чтобы живой склон успокоился, а потом снова продолжать путь. И чем сильнее уставала Ланетта, тем оптимистичнее становился Шут. Девушка была благодарна другу за это. Его болтовня отвлекала от грустных мыслей.

— Обогнем долину, потом спустимся к восточной части тракта, а там попробуем прибиться к какому-нибудь купеческому каравану, — разглагольствовал Шут. — Если тебе обрезать волосы — вполне сойдешь за мальчишку. Будешь моим братом. Я наймусь в охрану, тебя пристроим ухаживать за лошадьми и кашеварить… Нам бы с тобой только добраться до побережья! В Льюс или какой другой кросский портовый город. А потом на торговый корабль да к Южным Островам. Там целое созвездие независимых и богатых городов. Соберем с тобой труппу и начнем новую жизнь. Актерский труд везде нужен, и мы всегда сможем заработать себе на кусок хлеба.

Ланетта охотно поддакивала. Если бы сейчас Шут предложил ей прорыть туннель под горами и морями — она проявила бы столько же воодушевления. Ей было все равно, но расстраивать своего друга не хотелось.

Добравшись, наконец, до озерка, путники расседлали усталых лошадей, дали каждой по горсти зерна из седельных сумок, а между собой разделили последний ломоть черствого хлеба.

— Поспи немного, а я посторожу, — предложил Шут и зевнул. — А то свалишься где-нибудь по дороге с лошади, шею свернешь, а мне потом перед Короссом ответ держать.

Лучше бы он Коросса не вспоминал. Девушка подавила горестный вздох и покачала головой.

— Давай наоборот, — предложила она. — Я накануне хорошо выспалась, а вот на тебе лица нет.

Выглядел Линь, действительно, неважно: зелень глаз потускнела, на щеках залегли глубокие тени, уголки губ трагическим образом провисли вниз. Он бодрился, но из последних сил. И Линнок не стал ломаться.

— Я недолго. Полчасика сосну, и двинемся дальше.

Шут закутался в плащ и сразу заснул.

Небо очистилось от облаков и налилось синью необыкновенной густоты. Полуденное солнышко грело, но не обжигало. Озеро было чистым как слеза. Каменистое дно проглядывалось так отчетливо, что казалось, водоем взял да чудесным образом испарился. Лишь легкий ветерок, иногда рябивший водную гладь, разрушал эту иллюзию. Все вокруг было наполнено сонной негой, а Линнок так сладко посапывал… Ланетта потерла глаза и прислонила голову к теплому плечу друга. Тот что-то сонно пробурчал, но переспрашивать не хотелось. Веки налились свинцом, а все тело стало ватно-безвольным. Несколько раз она моргнула, глядя на озеро, которое то ли было, то ли не было, а потом так и не смогла открыть глаза…

* * *

Холодная сталь у горла сделало пробуждение крайне неприятным.

— Подъем, — ухмыльнулся человек в синей маске, а потом резко свистнул.

Он был одет в пятнистые штаны и куртку из мягкой замши. Такого просто так не разглядишь на фоне серых стволов деревьев и скал. Также выглядели Ласка со своей бандой. Линнок рассказывал, что это обычное облачение следопытов. Их часто высылали впереди рыцарских отрядов, чтобы разведать обстановку.

Сейчас ее друг был крепко связан. Еще один следопыт застыл в паре метров с взведенным арбалетом. Линнок грустно улыбнулся девушке:

— Попался как желторотый птенец.

Ланетта виновато закусила губу. Это она подвела их обоих.

Между тем все вокруг наполнялось звуками. К озеру подъезжал конный отряд. В душе у Ланетты похолодело. Серебряные доспехи, бело-синие плюмажи, плащи и сбруя — то была расцветка Дома Откровения.