Пропаданец

– Да я вам больше скажу, Франног. У меня сейчас душа нараспашку. Я трус и подлец, каких поискать. И мне глубоко плевать на всех, кроме самого себя. Я знаю, что на Меркхаре госпожу Нэйту ожидает страшная участь, но мне, Франног… мне абсолютно плевать.

– Лжешь! Лжешь, мелкая сявка!

Картинка, замри! Я вижу, как вытянулись ваши лица. Кое-кто спешно покинул камбуз. Девушки заохали. Субтильный парнишка в футболке с надписью «Меня зовут Климушка» выпрыгнул в окно. Да елки-моталки. Ну вы же с самого начала видели, кто я и что собой представляю! Подумайте крепко: вы хотите следовать за мной дальше? Дальше будет еще хуже, и мне не раз придется проявить свой характер: трусливый, как у зайца. А в финале… ну, в финале вы будете удивлены, даю слово. Впрочем…

Лицо мудреца исказилось в гримасе. Он вскочил и сгоряча хватил кулаком по раскаленной плите, обжег кулак и опрокинул кастрюльку. Вскипевшая вода разлилась по камбузу. Изрыгая проклятия, я на цыпочках запрыгал к выходу, чувствуя кончиками пальцев нестерпимый жар.

Франног с необычайной резвостью забрался на рундук с ногами.

– Я ведь знал, знал, Олег, что с тобой что-то не так! Ах ты тля поганая, сучий ты потрох!

– Разбойный жаргон из ваших уст уместен так же, как бабочки, выпадающие из задницы слона, да и откуда вы его знаете?

– Я понял с самой первой нашей встречи, что ты… ты…

– Да уж, и потому принесли самый дешевый букет.

– Что?

– Ничего. Уже поздно, день был тяжелый, потому давайте спать.

– Нет! Нет, Олег! – Франног привстал на рундуке, макушкой касаясь низкого потолка камбуза. – Нет! Стой, я сказал, мелкая сявка!

Я медленно развернулся в дверях.

– Не заставляйте говорить вам бранные слова, Франног. Не стоит. Я иду спать.

– Я знал, что с тобою что-то не так! И потому сегодня… нет, уже вчера, да-да, да-да, прочел заклятие! Стой! – Голос мудреца сорвался на визгливое рычание. – Ты думал, это простое заклятие на удачу? О, нет! Это кваэр. Он связывает две жизни в одну! Жизнь того, на кого заклятие направлено, и жизнь того, кто заклятие произнес! Теперь, если что-то случится со мной – ты умрешь тоже. И эта опасность будет висеть над тобой до тех пор, пока я не сниму заклятие. Но я не сниму его, пока ты не поможешь мне освободить Нэйту! Ты слышишь, Олег? – Франног вопил, глаза его швыряли молнии, борода распалась на космы. – Ты меня слышишь?

Я его слышал.

Меня взяли за одно место и принудительно хотели сделать героем.

Теперь вы понимаете, почему эта глава так называется? Старый хрыч решил проникнуть на остров и вызволить девицу!

Только с моей, с моей помощью!

Глава десятая (смирительная) Я познаю дзен [12]

Каким-то образом я сразу понял, что мудрец не лжет. Вал ярости, готовый захлестнуть с головой, тут же схлынул. Не люблю бушевать попусту. Презираю истериков, которые публично выясняют отношения с воплями и криком, особенно со своими дамами. Франнога, конечно, даже с закрытыми глазами не примешь за даму, но я учитываю, что мы не одни – кое-кто видит и слышит все, что происходит на камбузе.

Вы.

Мудрец тоже успокоился, да так быстро, что я заподозрил в нем актера классом повыше, чем Харатьян.

– Без ножа меня режете, Франног.

– Это как?

Блин, все время забываю, что местному миру неизвестны наши идиомы. Кое-что я насадил, но большинство саженцев не захотели приживаться. Если я скажу в местном обществе про «блин», все решат, что я хочу есть.

– Вы ставите меня в условия, при которых я становлюсь вашей пешкой.

– Пешкой, сынок?

Забываю, в этом мире не знают шахмат.

– Марионеткой!

– Ма… как?

Блин. (Но есть я не хочу!)

– Я попал к вам в рабство, но клоуном у пи… у паршивого чародея работать не буду!

Мудрец тут же выставил перед собой сухощавые ладони:

– Нет-нет, сынок, что ты! Я глубоко презираю тех, кто использует магию для власти над человеком!

– Бросьте вашу политкорректную чушь.

Когда я волнуюсь, бывает, у меня прорывается слишком много слов из моего прошлого мира.

– Я вам нужен, чтобы выручить Нэйту. И я понимаю, что в вас хватит фанатизма устроить себе бо-бо, если я заартачусь!

Франног мелко закивал.

– Ты все верно понял, Олег… Сынок, если ты попробуешь сбежать… или пропадешь надолго… я убью себя, и ты погибнешь тоже. Жить без моей воспитанницы, зная, что она страдает… я не смогу, пойми! Мы либо выручим ее… либо погибнем, исполнив предначертанный нам героический долг!

О боже мой, как же он омерзительно велеречив!

– Вы старый… старый, обросший мохом пень! Вам и так немного осталось. А если вы скопытитесь от инфаркта по пути на остров?