Пропаганда 2.0

Откуда у Сталина такое четкое представление о том, что делают иезуиты? Считается, что Сталин обучался в Александропольском (Ленинаканском) иезуитском колледже. Там он познакомился с мистиком Георгием Гурджиевым. Как это ни удивительно, но там раньше учились и Елена Блаватская, и Анастас Микоян [14]. То есть это какой-то неслучайный тип обучения.

Сегодняшнее представление о иезуитах сохраняется таким же, как его описал Сталин. Например, О. Четверикова из МГИМО акцентирует следующее: «В своей практической деятельности иезуиты выработали уникальный метод культурной адаптации и мимикрии, превративший его членов в лучших миссионеров и разведчиков в различных частях мира. Недаром в нашей стране слово «иезуитство» стало синонимом таких понятий, как двуличие, коварство и лицемерие. Члены этого ордена легко втираются в доверие: они умеют казаться своими и в хижине бедняка, и в мастерской художника, и во дворце падишаха» (цит. по [15]).

Сталин и Гитлер сформировали свою картину мира под очень четким чужим влиянием. Это существенно отличало их от других, такой картины мира не имевших. Им пришлось присоединиться к чужой модели, которую для них создали данные вожди.

Есть еще один феномен, который повлиял на многие страны, создав из разнородных компонентов единство. В этой роли выступает либо негативное, либо позитивное мегасобытие. Наиболее известными из них стали холокост для евреев, геноцид для армян [16] и… голодомор для украинцев, который стал рассматриваться как фактор только после 1991 г.

Много говорится об искусственном характере Голодомора. Мне встретилось письмо Сталина из архива Микояна, где он говорит, что нет другого выбора, кроме продажи на Запад зерна, поскольку Запад за машины для индустриализации требует только реальной оплаты, не давая кредитов.

Есть и другие мнения. Интересно, что, работая в архивах Ватикана, отец МакВей описал ситуацию того времени в Украине в следующих словах [17]: «Советская экономика провалилась, особенно из-за идеологических экономических схем, таких как колхозы. Распространенный голод, случившийся в России и в Украине в конце двадцатых, сделал Советский Союз политически ослабленным и подпитал украинское движение к независимости. Сталин решил убить сразу двух зайцев: с одной стороны, ослабить украинское этническое население, с другой – процветающий крестьянский класс, известный как кулаки». Его вывод: «Политически мотивированный голод был направлен сознательно против украинского народа».

Кстати, он говорит, что слово secretum, употребляемое Ватиканом по отношению к папским архивам, значит вовсе не «тайные», а «частные».

Все подобные задачи всегда решаются за счет физического принуждения для одних и пропагандистского обоснования для других. Вспомним появление Павлика Морозова как пропагандистское обоснование для борьбы с кулаками (см. реальные факты, которые стояли за этим событием [18–19]). И шире – это было порождением культуры доноса [20]: «Культ Павлика Морозова породил культ доносчиков, ставший жизненной основой полицейского государства. Павлик стал любимцем советской пропагандистской машины, величавшей его председателем деревенской ячейки юных пионеров и официально присвоившей ему звание пионера-героя номер один. О нем были сложены поэмы, написаны книги и даже – опера».

Реальность или нереальность Павлика Морозова и его поведения не играет никакой роли для пропаганды. Она использует его как символ. Но для усиления своего воздействия приписывает подобный поступок конкретному физическому лицу. Пропаганда сама делает свои факты.

Г. Бейтсон (см. о нем [21]) увидел развитие истории с точки зрения массовых обид. Он писал об этом в своей статье «От Версаля к кибернетике» [22]. Бейтсон акцентирует, что Версаль (то есть Версальский мирный договор) является главным событием ХХ века, поскольку именно он привел ко Второй мировой войне. Немцы были обмануты и унижены этим договором, что привело к власти Гитлера для «исправления» ситуации.

Но нас в этой идее может заинтересовать еще и то, что именно пропаганда создает подобного рода виртуальные события из неоднозначного понимания реальности. В принципе, в истории может быть все. Но любое событие может быть раздуто до вселенских масштабов или, наоборот, погашено силой пропаганды.

Пропаганда усиливает слабые места, закрывая их пропагандистским щитом. Пропаганда может трубить о победах даже тогда, когда их нет. Она создает искривление действительности в нужную для пропагандиста сторону. Тоталитарная пропаганда строится на мощном повторе основных месседжей и символов, чем добивается признания их как достоверных, поскольку их некому опровергнуть.