Пропала невеста. Вкус крови

На улице он некоторое время покачивал головой, потом, прервав затянувшееся молчание, произнес:

- Гастингс редкая скотина, но прокуратура при нем работала бы намного эффективней.

Я промолчал. Когда мы подходили к моему «кэдди», я тоже решил высказать свою точку зрения. Вообще-то воздерживаться от комментариев для меня нехарактерно.

- Может, ты и прав, Джонни, - сказал я, - но мне лично не доставило бы радости работать с человеком, способным на предательство.

Я сел за руль, помахал Джонни рукой и поехал в здание компании «Крайслер» - на свидание с ещё одним омерзительным лицемером - Ричардом Кэллоувеем.

X

Время приближалось к полудню, когда я поднимался на лифте на седьмой этаж здания «Крайслер». Пойдя по длинному коридору, я остановился у двери конторы Кэллоувея и попытался освежить в памяти обстоятельства, при которых я впервые услышал его имя. С учетом всего, что мне было о нем известно, он представлялся мне чудовищной помесью змеи и лисы. Я был полон решимости вывести этого негодяя на чистую воду.

Толчком ноги распахнув дверь, я оказался в обществе неряшливо одетого существа женского пола, сидевшего за секретарским столом и выглядевшего так, словно оно колотило по клавишам пишущей машинки с тех пор, как её изобрел мистер Ундервуд.

- Доброе утро, мисс Эванс, - изобразив на лице приветливую улыбку, сказал я. Фамилия секретарши осталась у меня в памяти после того, как Гастингс дважды просил соединить его с Кэллоувеем по телефону. Она удивленно подняла на меня глаза:

- Доброе утро. Мне кажется, мы…

- Да-да, я знаю. Мы не знакомы. - Сунув руку в карман, я вытащил «Лаки». Я всегда вытаскиваю «Лаки», когда мне необходимо собраться с мыслями. Поднося зажигалку к гвоздю в мой собственный гроб, я подумал, что все эти рассуждения о сигаретах и раке - чушь и враньё, а если нет, всё равно человек рано или поздно сыграет в ящик по другим причинам.

Затянувшись, я посмотрел в холодные немигающие глаза старой девы.

- Меня зовут Стил, - сказал я между двумя затяжками. - Роки Стил.

Если я думал, что мои слова произведут на неё хоть какое-нибудь впечатление, я глубоко заблуждался, потому что она осталась абсолютно равнодушной. Выражение её лица не изменилось ни на йоту.

- Я частный детектив, - добавил я и на этот раз уловил в её глазах легкое недоумение.

- Чем мы можем быть вам полезны? - с кислой миной спросила она. - Мистер Кэллоувей сейчас один, остальные сотрудники ушли на ланч. Может, вы сообщите мне, мистер Стил, что у вас за проблема?

В её монологе я не уловил ни одной дружелюбной нотки, будто я был не атлетически сложенным молодым мужчиной, а каким-то ничтожным пресмыкающимся.

- О да, конечно, - ответил я. - Мне необходимо повидать мистера Кэллоувея.

- Вы не записаны на прием, - раздраженно бросила она, - а мистер Кэллоувей принимает только по записи.

Своим безапелляционным тоном она намеревалась показать мне, что её вердикт окончательный и обжалованию не подлежит. Однако дамочка жестоко ошибалась.

- Послушай, Эванс, - сказал я ей со всей деликатностью, на которую был способен. - Я сказал тебе, что мне надо встретиться с Кэллоувеем, и я увижу его, даже если мне придется разнести в щепки вашу вонючую лавочку. - Раздавив ногой окурок, я продолжал: - Предположим, смеха ради, что ты сообщишь ему, что я здесь. Посмотрим, что он скажет.

Задрав кверху свой длинный и толстый нос, она подняла трубку селектора:

- Мистер Кэллоувей?

Прозвучавший в ответ слащаво-бархатистый голос дал мне некоторое представление об этой благочестивой твари. Подобные выродки уже встречались на моем жизненном пути, и счет наших встреч был неизменно в мою пользу.

- Да, мисс Эванс?

- Вас желает видеть некий мистер Стил. Говорит, что он частный детектив, - сказала она, всем своим видом демонстрируя глубочайшее презрение к моей персоне.

- Что конкретно желает этот джентльмен? - вновь послышался бархатистый голос.

- Он не записан на прием и не расположен сообщать мне, что ему нужно.

- Поинтересуйтесь у него.

Она поинтересовалась.

- Все очень просто, мэм. Я занимаюсь расследованием парочки убийств и незаконной торговли наркотиками. - Эти слова я произнес достаточно громко, чтобы Кэллоувей мог слышать их по селектору. Оставив на время свой обычный улично-воровской жаргон, я выражался теперь вполне литературно, полагая, что именно так изъясняется и Кэллоувей.

- Я слышал, что он сказал, - донесся до меня его голос, показавшийся мне слегка озадаченным. - Предложите ему присесть. Я приму его, как только переговорю по телефону. Пожалуйста, соедините меня с городским номером, по которому я обычно говорю в это время.