Пропащие праведники Двора Чудес (СИ)

========== 1. Faut-il leur donner de la chance… ==========

— Ты по-прежнему уверен, что им надо давать шанс, солнышко?

— Только тот обычай хорош, что хранится незыблемо, несмотря на все вопросы и сомнения, мой цветочек, — произнеся свою реплику, Феб* де Шатопер стыдливо отвернул глаза, переведя взгляд на пляшущий в высоком очаге огонь, лишь бы не видеть перед собой исказившееся от приступа ревности лицо Флоры*.

— Ту цыганку, которую помиловали в прошлом году, я бы с радостью хотела видеть на костре, а вместо этого она продолжает смущать добрых людей своими ужимками и дурным голосом.

— Эсмеральда… — в голосе капитана миротворцев его невесте послышался легкий вздох, и она не дала ему договорить

— Не смей больше произносить это слово в моем присутствии, Феб!

— Как тебе будет угодно, милая Флора… Я… — замялся он совсем немного, — хотел всего лишь напомнить, что милосердие столь же украшает принцев, как и отсутствие жалости к тем, кто согрешил против Бога, нашей Святой Матери Церкви и всех нас, его добрых подданных. И оттого наш милостивый государь…

— Не могу больше тебя слушать! — недовольно прервала его девушка, — наш милостивый государь совершенно расстался с рассудком. Он пустая игрушка в руках советников своего братца — нечестивого герцога Орлеанского, им вертят как…

— Забыла, что у стен есть уши? — молниеносно отреагировал Шатопер, — можешь любить на здоровье твоих бургиньонов(*), только…

— Только что, Феб?!

— Только не мешай твою непонятную ревность с политикой, уж будь так добра!

— Только ты не мешай мне надеяться, что королевская милость не безгранична, и цыганка еще даст повод мэтру Клоду отдать её в руки Анри Кузена (*).

Капитан покачал головой не то в знак сомнения, не то в знак согласия со своей невестой, отпив из кубка несколько глотков нелюбимого анжуйского — из-за вражды двух сиятельных герцогов доброе бургундское вино было в столице не только большой редкостью, прежде всего, оно было свидетельством нелояльности, недопустимым для командира королевских миротворцев — желающих донести на него прево Фролло, наместнику дез Эссару или самому коннетаблю д’Арманьяку найдется предостаточно…

— В этот раз, как бы то ни было, разговор не о цыганке. Двадцать четыре виновных в ереси и колдовстве уже доставлены в Шатле, — Феб настоятельно пытался переменить тему разговора, — а наш дорогой Клопен уже построил Двор Чудес с какими-то особенно хитроумными машинами. Скоро к нам зайдут мэтр Фролло и поэт Гренгуар, я слышал, новый сценарист хочет удивить нас чем-то совершенно невиданным. Я бы очень хотел, чтобы ты была приветлива с гостями… Кстати, вот и они.

Доказательством правоты капитана был лязг тяжёлых засовов ворот Отеля-де-Труа-Фотёй, в котором квартировал его маленький штаб. Начальствовавший над караулом сержант Гийом был заранее предупреждён Шатопером о высоких гостях и впустил их без доклада. Тем временем, повинуясь приказу Феба, несколько лакеев внесли в залу вино, фрукты и светильники — клонившееся к закату солнце скрылось за громадой церкви Сен-Жерве, окончательно погрузив в предвечерние сумерки узкую улицу Сен-Мартен, что на правом берегу Сены.

— Итак, капитан, — вальяжно произнёс прево, усаживаясь в глубокое кресло с высокой спинкой, расположенное боком к камину, для чего ему пришлось распахнуть полы роскошной зелёной, в цвета орлеанского дома, упелянды, расшитой золотыми птицами, — кого мы имеем в этот раз?

— Как всегда, мессир… — пожал плечами Шатопер.

— Может быть пройдёмся по списку? Я недаром пригласил почтенного мэтра Пьера. Он тут же будет делать пометы.

— Пометы? — ещё больше удивился Феб, — Но для чего?

— Дорогой мэтр, — обернулся Клод Фролло к Гренгуару, — поведайте вашу задумку нашему капитану.

— Видите ли, Ваша светлость, в этом году мы с господином прево решили, что будет позволительно удивить добрых парижан, — голос известного поэта был вкрадчивым, но вполне уверенным в себе, — превратив состязание осуждённых в костюмированный бал.

— А-а, я понял! — радостно воскликнул капитан миротворцев, который совсем не хотел считать себя тупым воякой, — это что-то типа па д’арм(*) короля Иоанна? Когда король нарядился королём Артуром, часть его головорезов — лесными разбойниками, королева Бонна — Гвиньеврой, а любой желающий её освободить, почувствовать себя Ланселотом и получить приз, должен был сразиться с ними.

— Никогда не сомневался в вашей догадливости, капитан, — добродушно возгласил прево, — пью за вас этот бокал, Феб де Шатопер! — Мэтр Фролло осушил губы шёлковым полотенцем, услужливо поданным лакеем и обернулся к Гренгуару, — Переходите сразу к деталям, мэтр Пьер.

— Я жду от его светлости список, — ответил тот, — я предлагаю нарядить участников нашего представления принцами и принцессами из тех сказок, что так любят и в городских лачугах предместья Сен-Дени, и в особняках на острове Сите, и в школах Латинского квартала, и даже, не побоюсь этого слова, в самом Лувре…