Пропащий

Было интересно наблюдать за двумя друзьями. Бхаскаррао сидел, поглаживая руку Юджи с выражением тихого счастья на лице, изредка вставляя что-то невнятное в речь друга. Юджи продолжал говорить, оставив свою руку в руке Бхаскаррао. Иногда он выдергивал ее, чтобы сделать какой-то жест или куда-то указать, после чего рука возвращалась на место, и Бхаскаррао снова гладил мягкую кожу ладошки, наблюдая за комнатой из-под шапки. Пару раз Юджи поддразнил его по поводу курения и бормотания – двух безобидных грехов, оставшихся с ним в этом мире.

*

В конце первой недели мы поехали в ретритный центр за Бангалором, предназначенный для проведения семинаров по различным экологическим и социальным проблемам. Центр представлял собой единое строение, состоящее из современных деревянных конструкций и большого конференц-зала, напомнившего мне о школе Джидду Кришнамурти в Охае. Во время обеда Юджи представил нас – тех, кто приехал с Запада, – как «топовых людей» в своих областях: «Это – известная медсестра в главной больнице Цюриха, которая в данный момент является директором по связям с общественностью в центре Раджниша в Кельне. Очень успешный бизнес!» Йогиня была известной балериной и великим йогом. Американец управлял знаменитым рестораном в Калифорнии. По словам Юджи, мы все были знаменитыми и успешными, хотя в иные времена он нисколько не стеснялся назвать нас неудачниками.

После обеда директор собрал нас всех в большом зале, коротко поделился целями и достижениями организации, а затем передал слово Юджи. Затаив дыхание, я в предвкушении ждал, как он будет реагировать на столь идеалистичные взгляды директора. Юджи был удивительно мягок и начал спокойным тоном хвалить его и его организацию за достигнутые успехи. Он говорил почти час и, постепенно набирая обороты, словно полноводная стремнина, устремился в итоге по привычным каналам, закончив выводом о том, что любая реформа или цель, являющаяся продуктом деятельности мозга, безнадежна. «Революция – это переоценка прошлого. И ничего больше». Он постепенно превратил цели предприятия в маленькую аккуратную кучку бесполезных камней, после чего опять продолжил многословно хвалить директора за усилия, пока тот совсем не запутался. Не имея больше что сказать, директор только удивился вслух, как мы можем жить с такими негативными и депрессивными взглядами на жизнь. Было видно, что Юджи ему понравился, он не чувствовал себя оскорбленным, но он явно был потрясен.

Мы посмеялись с ним, затем Юджи взял вожжи правления в свои руки и устроил шоу, развлекая его в течение нескольких часов, вплоть до нашего отъезда. То, как он оживил все вокруг и снял напряжение, заставив меня дурачиться, кого-то петь, кого-то плясать, подтверждало, что, если продолжать двигаться вместе с энергией жизни, такая вещь, как депрессия, невозможна.

*

Однажды в Бангалоре он повернулся ко мне и спросил: «Что ты скажешь, если кто-нибудь спросит тебя: «А ты знаешь Кришнамурти? Что он говорит?»

Вопрос был задан прямо в лоб, когда я сидел с ним рядом. В комнате повисло ожидание, все взгляды обратились ко мне. Он внимательно слушал, как в полной тишине я старался максимально просто объяснить, чем он мне интересен и как на меня действует его общество:

Юджи был природной силой, которая взывала к природной силе тех из нас, кто выбрал быть с ним. Так называемое я каждого из нас было навязанной коллекцией идей, сопротивляющихся феномену того, что мы все называли Юджи, – природной силе, к которой наше тело стремилось постоянно. Единственной естественной вещью, которую тело хотело делать, было то, что делал Юджи, и то, от чего мой так называемый ум отказывался так упорно.

Он не перебил и не поправил меня.

Глава 21

«Вы обусловливаете свой ум этой тарабарщиной – вот и все, что вам необходимо понять».

На шикарном «Мерседесе», принадлежащем другу Юджи, мы поехали к нему и его жене в гости в Мадрас. Йогиня всегда находилась в одной машине с Юджи. Это был его способ держать ее при себе и одновременно игнорировать. По прибытии Юджи остался у хозяев, а нас поселили в расположенных неподалеку одинаково роскошных домах дочерей промышленника. Йогине пришлось спать в одной комнате с детьми – это был новый для нее опыт. К счастью, мне выделили отдельную комнату по соседству: Йогиня с Калифорнийцем плотно общались, а я мог уединиться в своем убежище.