Пропащий

Иногда идущий от этого источника света жар сводил с ума. И сделать с этим что-либо было невозможно. Если человек отпускал себя, его увлекал за собой поток. Часто людям, пришедшим к Юджи за мудрым словом, становилось скучно, и они уходили, даже не уловив его аромата. Он был течением, уносившим вас в океан блаженства, если вы позволяли этому быть. Пена на поверхности заставляла фокусироваться на его словах, в то время как мощное глубинное течение с корнем вырывало вашу жизнь и изменяло ее форму. Поток вымывал все из шкафов, затем из коридора, а потом вы понимали, что и сам ваш дом уже несется по волнам. Когда воды потопа спадали, возникало ощущение легкости. На протяжении всего этого процесса «местоимение первого лица единственного числа» внутри отчаянно пыталось поддерживать порядок. Оно сопротивлялось, чтобы сохранить себя. Он грозил разрушить нашу юдоль печали, а мы безуспешно старались выстроить ее заново.

«Желание постоянства есть причина человеческого несчастья!»

Никто не знал, что находится по другую сторону. Все идеи, полученные от матери, отца, бабушек, дедушек и психиатров, в таком случае должны были бы уйти, а кто действительно хочет этого? Они научили нас быть несчастными, чтобы мы могли адаптироваться в обществе. «Держи оружие наготове, иначе тебя раздавят!», «Защищай себя, иначе у тебя все отберут». Но смерть уносит с собой все – хотим мы этого или нет. Мы ничего не можем взять туда, а при жизни отпустить ничего не можем – так и застреваем в пространстве лимбо. Где-то между этими двумя состояниями зажата структура личности, и падение в смерть гарантировано каждому. Хотя Юджи говорил, что мы об этом не узнаем.

Во время стычек, постоянно случавшихся в его присутствии, он никогда не принимал чью-либо сторону. Казалось, он даже специально подливал масла в огонь, чтобы конфликт разгорелся сильнее и жарче. Ему ничего не стоило обронить замечание, которое настраивало людей друг против друга. Потом ты замечал его хитрую улыбку, в какой-то момент ненавидел его за его козни, а потом не мог удержаться от смеха. «Христианство показывает нам силу страдания».

«Он всех заставил страдать, этот ублюдок!»

«Христос приходил для того, чтобы сделать тебя Христом, а не христианином».

«Твой вопрос не является твоим собственным, он был вложен в тебя теми ублюдками! Какой вопрос у тебя? Чего ты действительно хочешь?»

Удивительно, но на этот вопрос было очень трудно ответить.

«Ты – самолюбивый ублюдок!» – напоминал он мне. Да, конечно, мне нужно было то, что было у него, но мне по-прежнему нужна была, по крайней мере, еще одна вещь. Она сидела прямо напротив меня в другом конце комнаты. Выражение «Я не хотел хотеть того, что они хотели, чтобы я хотел» приобрело для меня новое значение. Иногда он смотрел на меня и произносил: «Не бери так близко к сердцу» именно в тот момент, когда я был готов взорваться.

– Эй, не будь такой серьезной! – говорил он Уеше, сидящей с нахмуренными бровями и плотно прикрытыми глазами. Она открывала глаза и спрашивала:

– Разве я серьезная, Юджи?

Затем он поворачивался к Эрику, чей неотрывный внимательный взгляд был направлен на Юджи, и кричал Фионе через всю комнату:

– Что это с ним?

– Чтооо? Я ничего не говорил! – подыгрывал он.

– Выражение твоего лица более чем красноречиво!

Эрик смущенно продолжал:

– Ну чтоооо, Юджи?

– Где банк-о-мат?

– А, к сожалению, они не работают сегодня!

– Ох-ох-ох! Не пытайся умничать. Ты думаешь, что ты очень умный. Если бы я заметил в тебе хоть какие-нибудь признаки ума, я бы первый указал на них, но ты не умный, разве что умеешь делать деньги. И делиться ими с беееееедным индийцем! Ну давай же! Где банкомат?

Спустя некоторое время его взгляд падал на Йогиню и он просил ее произнести заветное слово «деньги»:

– Ну давай, мамзель, скажи!

– Деееньги! – протяжно произносила она.

Затем он поворачивался к следующему:

– Ты называешь себя религиозным человеком? – В его устах это слово звучало как что-то дешевое.

– Нет такой вещи, как духовность! Дух означает дыхание! Вы живы, вы дышите, и это все!

Я считал количество деревьев за окном.

– Все это вместе с небесами! Просто забудьте об этом! Это не то, до чего вы можете дотянуться десятифутовым шестом!

Рядом с домом проехал грузовик. На часах было десять. Еще два часа до ланча. Все, чем мы занимались, – это сидели в комнате или ели. Или садились в машину, а потом останавливались где-нибудь поесть.