Пропащий 2 (СИ)

  Сдвоенный удар обеими руками повергает на землю наемников в тот момент, когда жесткие пальцы были готовы сомкнуться на запястьях Данилы. Не ожидавшие сопротивления солдаты отлетают, словно мешки набитые соломой и падают замертво. Не теряя драгоценных мгновений Данила бросается вперед, вкладывая в бросок все силы. Бежать неимоверно трудно, каждый шаг отзывается болью в спине, рвущиеся мышцы безмолвно кричат и молят о пощаде, в глазах появляются кровавые круги. Чувствуя, что скоро вырубится, Данила наддает из последних сил.

  Наемники услышали тяжелый топот за спиной, ощутили содрогание земли, оборачиваются, в движении выхватывая оружие … закованный в тяжелое железо человек сбивает их с ног, как бумажные фигурки. Ломаются руки, ноги, трещат ребра, раздаются приглушенные закрытыми шлемами крики боли. Словно таран Данила разламывает строй солдат. Прямо перед ним опущенная аппарель, темнеет открытое чрево транспортера. Надо пробежать считанные метры, убивая и калеча всех по пути, ворваться в кабину пилотов и …

  Аппарель корабля или летательного аппарат есть платформа для подъема либо спуска техники и людей. Когда она опускается, образуется эдакий маленький — ну, просто малюсенькй! - выступ в том месте, где она соединяется с грузовым отсеком. Ерунда в общем, даже трехлетний ребенок без труда перешагнет. Но, если вы не ребенок, а взрослый человек, находящийся на грани жизни и смерти, изнемогающий от усталости, а гибель в шаге от вас, то вполне возможно, что этот маленький, даже малипусенький выступ станет непреодолимым препятствием. Короче, Данила банально спотыкается. Пытаясь всеми слабеющими силами удержаться от падения, он машет руками и наклоняется вперед.

  В таком вот виде, похожий на быка с вращающимися рогами, он врывается в грузовой отсек квадрокоптера и мчится, как пушечное ядро, сметая все и вся на пути. Ломаются стойки, падают какие-то мешки и свертки, раздаются крики и стоны. Где-то в глубинах сознания Данилы возникает мысль, что грузовой отсек вот-вот кончится, дальше пилотская кабина, негоже выбивать ее головой. Повинуясь этой нехитрой истине Данила поворачивается правым плечом вперед, но что-то или кто-то предательски возникает на траектории движения. Данила опять спотыкается, окончательно теряет равновесие и с разворота, спиной вперед врезается в дверь.

  Хлипкая переборка лопается, как растянутая резина воздушного шарика и разлетается на куски. Вот так, в обрамлении летящих кусков металла и пластика, с прилипшей к спине дверью и распростертыми руками Данила врывается в пилотскую кабину, аки грешник, на кресте распятый. Панель управления сминается, как бумажная, вдребезги разлетается лобовое стекло, кабину наполняет вонючий черный дым, стреляют во все стороны голубые электрические искры. Разом глохнут все работающие на холостом ходу турбины, квадролет тяжко оседает на амортизаторы, наступает тишина.

  Некоторое время Данила лежит, распластавшись на панели управления и глядя в потолок. Облако густого дыма, собравшееся наверху, медленно вытягивается сквозняком через разбитое стекло. Тело ломит, голова болит, мышцы ноют, хочется закрыть глаза и не дышать. Но жизнь так просто нас не отпускает, надо подниматься и идти дальше, несмотря ни на что. Кряхтя и пыхтя, как обожравшийся пончиками жирдяй, оперевшись на дрожащие руки, Данила выпрямляется и смотрит по сторонам. Пилоты мертвы, кабина изуродована так, будто носорог бесновался. Из грузового отсека слышны стоны, чувствуется слабая возня и шевеление. Кое-как, дрожащими и негнущимися пальцами Данила расстегивает застежки и освобождается от неподъемной брони. Теперь надо выбраться отсюда и узнать, как дела у Тиграна и Наронгсака.

  Избавившись от железа, Данила несколько раз глубоко вдыхает, стирает обильный пот с лица. Выставив руки в стороны для равновесия, медленно и осторожно выходит из кабины. Он разглядывает отсек, удивляясь и ужасаясь одновременно — всюду кровь, изуродованные тела, исковерканные до неузнаваемости какие-то приборы, разбитые в щепки ящики и коробки. В нескольких местах зияют рваные дыры в обшивке, будто некое чудовище пыталось не то вырваться на свободу, не то забраться в грузовой отсек. «Господи, неужели это я? - думал Данила, пробираясь между телами вперемежку с хламом. - Я - припадочный? Типа берсерк! Так вроде называли бесноватых воинов варягов. Надо будет при встрече спросить Петра, какую травку он мне в похлебку подмешивал.»

  Слышны шаркающие звуки шагов, по аппарели поднимаются Наронгсак и Тигран. Броня снята, оружия нет, у Тиграна горят на лице бешеные глаза, Наронг вертит головой, счастливо улыбается и кивает, как заводная кукла. При виде друзей Данила выпрямляет спину, делает морду лица соответствующей героизму проделанного и вообще принимает позу типа да-фигня-могу-еще! Но на всякий случай прислоняется к выступу, потому что ноги еще дрожат, а в руках такая слабость, что муху отогнать не сможет.

  - Ну как вы? - спрашивает Данила дребезжащим шепотом. Спохватившись, рычит: - Как дела, мужики!?