Пропащий 2 (СИ)

  - Живы пока! - радостно отвечает Наронгсак. - А ты, я смотрю, красавчик. Все разнес!

  Тигран кивает и нечленораздельно мычит — да-да, красавчик, красивше некуда.

  - А куда было деваться? - говорит Данила, сопровождая сказанное неопределенным жестом руки. - Электромагнитной бомбой не оглушают перед тем, как в гости пригласить.

  - Ты прав, - кивнул Наронгсак. - Ребята хотели брать живьем. Интересно, кто их послал?

  - Мне тоже интересно. Надо поспрашивать. Видишь кого живым?

  Наронгсак рассматривает изуродованные тела, пожимает плечами.

  - Вот и я тоже, - вздыхает Данила.

  - Есть один! - восклицает Тигран. - Вон там, за ящиками.

  Из кучи искореженных алюминиевых коробок торчат чьи-то ступни. Недолго думая Данила хватает за одну ногу и, не оборачиваясь, легко тащит тело к выходу, на свет.

  - Интересная броня, не находите? - спрашивает Тигран, внимательно разглядывая лежащее на земле тело. - Похоже на углеволокно, но не оно.

  - Да уж, это не наше железо в палец толщиной, - согласился Наронгсак. - Но с другой стороны, легкая броня не защитит от удара тяжелой пулей. А массивная броня поглощает энергию и предотвращает повреждения внутренних органов.

  - Никто не знает, как снять шлем? Мы вроде поговорить с пленником собрались, - произносит Данила, ни к кому не обращаясь.

  - Заболтались, - согласился Тигран. -Вроде, застежки вот тут.

  Он садится на корточки, руки тянутся к шлему. Внезапно «тело» оживает, наемник отбивает локтем руки Тиграна, вскакивает на ноги и отступает назад, хватаясь за оружие в кобуре на боку. Данила отвешивает мощный подзатыльник, от которого наемник летит в одну сторону, «ствол» в другую, а следом кувыркается сорванный шлем. Наронгсак ловко подхватывает летящее тело, швыряет на землю и ногой придавливает горло. Однако тотчас убирает ногу и отступает. На лице появляется выражение растерянности, Наронгсак пожимает плечами и оборачивается к Даниле.

  - Этого пленника лучше допрашивать тебе, - говорит он и кивает на неподвижно лежащего на земле наемника.

  - Чего сразу я … - бурчит Данила, но осекается — на земле, в пыли, раскинув руки лежит Наташа.

  Девушка приходит в себя, глаза открываются, взгляд останавливается на растерянном лице Данилы.

  То ли это кинематограф так зомбирует людей, то ли книги - нет, скорее, кино. Книги сейчас мало читают. Так вот, в ситуации подобной этой, герой фильма почему-то обязательно должен уточнить личность лежащего в пыли и грязи человека. То есть спросить — это ты, Наташа? Или еще «умнее» - как ты здесь оказалась? Если недавно стреляли, то задают еще один «гениальный» вопрос — ты цела? Словно можно спокойно отвечать на вопросы, если что-то оторвано или прострелено. Типа да, это я, шла мимо, в меня стреляли, правую ногу пробило пуля, левую оторвало взрывом, на голову упал кирпич. А еще меня оглушило, засыпало землей и придавило бетонной плитой.

  Данила молча смотрит, как Наташа поднимается с земли, поправляет волосы и стряхивает пыль с одежды.

  - Ты ведь не только управляющая поместьем Хруста? - спрашивает Данила.

  - Нет, только управляющая, - отвечает девушка, прямо глядя в глаза. - Но я еще и дочь пирата.

  - Понятно, - кивнул Данила. - Наронг, проверь еще раз вокруг все, добей живых и собери оружие, пригодится. Тигран, помоги ему. А ты рассказывай, кто такой Хруст, чего ему надо и какими ресурсами он располагает.

  Наташа провожает взглядом уходящих, преувеличенно внимательно осматривает свои помятые и поцарапанные доспехи.

  - А если я совру? - говорит она.

  - Я проверю, - жестко отвечает Данила. - Рассказывай!

  - А если не буду? - тихо спрашивает девушка.

  - Заставлю, - также тихо отвечает Данила. - У меня нет выбора.

   Глава 6.

  Законы политической борьбы ничем не отличаются от законов дикой природы. Большие жрут малых, выживает сильнейший, милосердие ноль, совесть и честь отсутствуют как понятия. На обломках рухнувшего государства пышным цветом произрастает то, что в обычных условиях умирает, даже не родившись. Ничтожества превращаются в вождей, простой солдат становится главнокомандующим, поденный рабочий министром среднего машиностроения. Революция превращает мир в зазеркалье, плюс меняется на минус, комедия сменяется трагедией. Человечество как бы смотрит на себя со стороны, удивляясь и ужасаясь одновременно и, не раз и не два умывшись кровью, возвращается в то состояние, в котором пребывало ранее. Вроде простая истина: от добра добра не ищут, но «устроен так белый свет, нам то, что есть, - ни к чему; нам нужно то, чего нет».