Пропащий

— Самая светлая мечта человечества! И, наверное, абсолютно недостижимая, — грустно улыбнулся Данила. — Я точно не знаю, не силен в социологии. Вроде как от каждого по способности, каждому по потребности. Человек человеку друг. Равенство, братство, свобода … не убей, не укради — а по мне так просто не будь скотиной и все. Вот как-то так! Но у нас не получилось. Наоборот вышло. Убивали друг друга миллионами и до сих пор убиваем, становится только хуже. Когда нибудь доиграемся и перебьем друг друга ядерной хреновиной.

— Хре-но-виной? — по слогам, с явным затруднением произносит Рисса. — Это что, оружие?

— Да, словообразование такое на местном диалекте, — нашелся Данила. — Типа всем пиз…э-э… конец. Так что там с вашими людьми?

— Они живут по нашим законам, но получается не совсем гладко, — честно призналась Рисса. — Хотят построить тот самый коммунизм, о котором вы упомянули, но с какой-то спецификой.

— Значит, лагеря! — уверенно говорит Данила. — Если провозглашают принцип равенства, будет лагерь. Но ведь у вас тоже равенство, нет?

— Равенство способностей.

— Это другое дело. Однако в этом случае возникает проблема зависти. Как вы ее решаете?

После минутной паузы, словно посовещавшись по беспроводной связи с владельцами голограмм, Рисса уверенно отвечает:

— Этот вопрос находится вне моей компетенции. Займемся вами. Присутствующие здесь соправители хотят задать вам несколько вопросов. Я их озвучу. Первый: как вам удалось бежать? И, пожалуйста, подробнее.

— Ну, дело было так… — и Данила рассказал все, не упуская деталей. — … потом очнулся у вас, голый и без малейшей царапины.

— Царапины были и довольно серьезные, — ответила Рисса. — Но мы умеем лечить. А теперь главный вопрос: что вы чувствовали при встрече с рептилоидом высшей касты?

Данила почувствовал, как напряглись те, чьи голограммы смотрели на него.

— Его мысли. Он разговаривал в моей голове! А еще неприязнь, очень сильную. Уж не знаю, чем я перед ним провинился, но злился он не по детски!

— Итак, вы слышали его мысли, — поправила Рисса. — А что чувствовали?

— Да обозлился я! Какой-то ящер копается в моей голове. Это хуже, чем рыться в чужих карманах. Не знаю, как у вас, а у нас можно думать о чем угодно и никто не в праве запрещать это. А слушать чужие мысли это предельный беспредел!

— Простите, Данила, ваша последняя фраза … ее никто не понял.

— Ну, это … (блин, во ляпнул!) тово, — наморщил лоб Данила. — Подсматривать и подслушивать нехорошо, а читать мысли вовсе западло дальше некуда. Я мыслю значит существую и что-то еще Декарт сказанул … он рылся в моей голове, как в собственном кармане, понимаете? Так нельзя делать никому!

— Да, вы правы, — поспешно согласилась Рисса. — И уверяю вас, мы так не делаем.

— Ага. Чем же речевой анализатор во мне занимается?

— Переводит. И только, — твердо ответила Рисса, а голограммы дружно закивали. — Были и другие функции, но мы их нейтрализовали.

— Ну, если это правда, — вздохнул Данила. — Говорите, что нужно от меня.

Рисса умолкла, все голографические изображения повернулись к ней. Начался безмолвный диалог по какому-то недоступному для Данилы каналу связи. Решают мою судьбу — понял он. Стало тоскливо и грустно, как поздним вечером в воскресенье. Противная работа, самодуры начальники, дураки-завистники сослуживцы, копеечная зарплата и куча нудных дел, которые никогда не кончаются. Скорей бы пенсия, болячки-поликлиника-маразм!

— А разве здесь имеется пенсия? — тихо шепчет Данила. — Да меня используют, а потом выбросят, как ненужную вещь. Отправят в колонию для попаданцев. А как используют? Очень просто, я же не восприимчив к внушению здешних мессингов. Щас они посовещаются и предложат стать убийцей гипнотизеров. В награду принцем сделают или этим, как его — звездным лордом, во! Как в кино для слабоумных. А еще …

— Данила Уголков! — перебила его мысли Рисса. — Вы можете оказать услугу нашему народу. (Началось! — подумал Данила.) Наш конфликт с рептилоидами длится долгие годы с переменным успехом, но мы не можем победить тиранию (Конечно, вы ж борцуны за свободу и все хорошее! — мысленно улыбнулся Данила. — А рептилоиды за все плохое и конченные говнюки.) так называемой высшей касты, пока она сохраняет полный контроль над цивилизацией рептилоидов. Необходимо свергнуть деспотию кучки телепатов и дать свободу!

— Кому?

— Всем!

— А так бывает?

— Мы к этому стремимся.

Данила прикусил язык. Его буквально распирало от желания задать еще несколько вопросов, самым безобидным из которых был — зачем? Чего вам не сидится на собственной планете? Занимайтесь своими проблемами, ведь у вас их наверняка множество. Нет, надо нести свободу. Вас кто-то просил об этом? Нет, но мы знаем, что она необходима.