Пропащий

После обильной еды потянуло в сон. Жареные пиявки, при всей неприглядности, еда сытная. Почти стопроцентный белок! Мазь, которую наложила на раны Наташа, подействовала на удивление быстро. Неосторожные движения причиняют меньше боли. Данила покрутил головой, отыскивая место для сна. Ничего лучше, чем ворох использованных мешков, не нашлось. Вопросительно взглянув на рулевого — тот благосклонно кивнул, — Данила осторожно ложится боком на мешки. Повозившись чуть, устраивается так, чтобы не больно и закрывает глаза. Монотонное тарахтение мотора убаюкивает, плеск волн действует, как успокоительное. За бортом плещется хищная живность вроде местных пираний, которые с удовольствием жрут пиявок и вообще все движущееся. Изредка орут громадные ящерицы с торчащими из пасти клыками. Наверно, от тоски — поговорить не с кем! Крупные, как сытые воробьи, комары безуспешно бьются в сетку, похожие на иглы шприцов хоботки просовываются в ячейки, тянутся к вкусно пахнущим людям. Так и хочется щелкнуть по ним!

«Может, это и хорошо, что я оказался у людей? — уже засыпая, подумал Данила. — Погибнуть они мне не дадут, пока я нужен. Рептилоиды хотят убить, инсекты хотят использовать, как инструмент. Это волосатый сержант повелитель тоже использует в своих интересах, но с людьми мне договориться проще, чем с нелюдью. Хотя кто его знает? Зависит от суммы, которую предложат рептилоиды. Нет, ну вот надо же так вляпаться!»

Забывшись, Данила неосторожно прикасается спиной к борту, раны тотчас напоминают о себе вспышкой боли. Сонливость исчезает, раздражение собственной несдержанностью прогоняет расслабленность.

«Обязательно надо было убивать этого дурака в рясе? Дал бы в морду и все. Нет, он убил бы меня, если не сразу, так потом. Он же так и сказал мне. В конце концов, это он приперся ко мне в комнату, я его вообще и не знал даже. И в этот мир я попал тоже не по своей воле. Воруют людей, понимаешь ли, сами себе проблемы создают, а виноват во всем я! Нет, правильно сделал, что мордой в камин сунул. Что б знали!»

Данила взбивает мешки, словно пуховую перину. Облако пыли поднимается, как гриб атомного взрыва. Данила терпеливо ждет, когда ветер рассеет пыль. Укладывает мешки, под голову кладет свернутый в бухту канат. Перед тем, как улечься, смотрит по сторонам. Рулевой Наронгсак вполглаза наблюдает за его манипуляциями. Наташи не видно, ушла на нижнюю палубу. «Лорд» по-прежнему восседает в кресле, смотрит вдаль и делает вид, что полностью погружен в собственные мысли. Остальная команда отдыхает, сидя на палубе, но оружия из рук никто не выпустил.

— Ну да, куда тут сбегать-то? — сам с собой рассуждает Данила. — За бортом только и ждут дурака, который решит прыгнуть в воду.

Смотрит на рулевого. На лице Наронгсака появляется слабая улыбка, и без того узкие глаза сужаются еще больше. Слышит и понимает — догадался Данила. Ну и пусть! Едва только голова касается импровизированной подушки, как сон глушит действительность, мир исчезает, Данила перестает существовать …

Глава 8

… неимоверной силы грохот сначала подбрасывает вверх, затем швыряет вниз и буквально впечатывает в палубу. Данила со стоном открывает глаза, вокруг темно, как в запертом склепе, плотный воздух с трудом заползает в легкие. Душно, жарко, мгновенно выступивший обильный пот заливает глаза и ощущение такое, будто тебя бросили в натопленную печь. Данила пугается всерьез — решил, что во сне его передали в лапы рептилоидов, а те, недолго думая, сунули в духовку. Не жрать же сырым!

Подпрыгивает, оттолкнувшись руками и ногами, словно перепуганный кот, становится на четвереньки и оглядывается вытаращенными глазами. Нет, он не в духовке. Это все тот же корабль, надо головой маскировочный навес, мотор тарахтит тихонько и успокоительно. Поняв это, Данила вздыхает облегчением и, обмякнув, садится на палубу. Но что за грохот разбудил его и почему команда мечется по палубе в панике? Данила оглядывается — Наронгсак крепко держит руль, лицо стынет восковой маской абсолютного спокойствия. Вроде все как обычно, только одна деталь — лицо индонезийца бело, как мел! У Данилы даже мелькнула мысль — а жив ли он? — такими неестественными показались поза и лицо.

— Что за фигня, Наронгсак? — прерывающимся от волнения голосом спрашивает Данила.

Ответить рулевой не успевает. Сверкает гигантская молния, вспышка голубого света ослепляет на секунду, воздух трещит и пахнет окалиной. И тотчас гремит гром, оглушительно и страшно. Точно так же, как во сне. Самое удивительное, что нет ветра. Воздух тяжел и неподвижен, но ощущения тяжести нет. Наоборот, тело кажется неестественно легким, будто по жилам течет не кровь, а какая-то волшебная жидкость, которая делает тебя невесомым, как пушинку. Вода за бортом словно застывшая смола, черная, густая и гладкая. Можно смело шагнуть за борт, вода только чуть-чуть прогнется под тяжестью тела.