Пропащий

Мгновения превращаются в долгие секунды, если грозит смертельная опасность. Мыслить, думать, перебирать варианты некогда. Мозг отключается, управление телом берут на себя рефлексы, доставшиеся нам от предков, живших тысячи и тысячи лет назад. Каким-то странным, неведомым доселе зрением Данила видит посуровевшее лицо Наронгсака, страх в глазах Тиграна, сосредоточенное лицо Наташи. Они не успеют прийти на помощь, да и чем они могут ему помочь?

Левая клешня рака заметно толще и мощнее правой. Именно ей тварь попытается ухватить его, а правой будет рвать на части. И едва только левая клешня начинает движение, Данила резко опускается на песок прямо перед мордой рака, в падении выхватывая из-за спины дробовик. Отключение предохранителя, передергивание затвора и нажатие на спусковой крючок сливаются в одно стремительное движение. Грохочет выстрел, горсть картечи разносит вдребезги нижнюю челюсть твари, пробивает башку снизу вверх и выносит к потемневшему небу мозги. Или то, что было на месте мозгов.

Указательный палец нажимает на спусковой крючок еще раз, еще … по нолям! Затвор переклинило по середине, ни туда ни сюда. «Песок! — мелькнуло в голове. — Проклятый песок, который ты не вычистил! Сейчас башку откусит…» Однако чудище почему-то не спешит. Видимо, картечь все-же достигла цели и какие-то нервные узлы перебила. Клешня замедлилась, затем и вовсе замерла прямо над головой Данилы, заслонив половину звездного неба. Хлопок и жуткое шипение за спиной заставило Данилу подпрыгнуть и шарахнуться в сторону. Некий снаряд чертит дымный след над головой и с силой врезается в лобную часть гигантского рака. Панцирь ломается, словно вафельный стаканчик для мороженого, снаряд беспрепятственно проникает внутрь. Из дыры, в которой может поместиться кулак взрослого мужчины, вырываются мутный серый дым, пар и раскаленные белые брызги, по воздуху распространяется вонь сгорающей плоти. Рак стоит неподвижно, словно окаменелый, в выпуклых глазах играют блики, усы — усищи! — печально согнуты и едва не касаются земли. Внезапно устрашающие клешни падают, будто подламываются в суставах, бронированная голова рака опускается, в слабо защищенном брюхе появляется дыра, которая расширяется на глазах, из нее вываливаются внутренности и ослепительно белые комочки огня. Там, куда они падают, начинает гореть песок. Лапы чудища подламываются и гигантское ракообразное падает мертвым, распространяя удушливый запах жженого мяса.

Данила оглядывается. Наронгсак невозмутимо разделывает очередного «артемку», Тигран перезаряжает автомат, озабоченно глядя в магазин. Наталья стоит в позе киношного ковбоя, который только что в одиночку перебил целое племя кровожадных индейцев — кстати, коренных жителей северной Америки, если кто не знает, а ковбой как правило беглый преступник из Европы. То есть одна рука Наташи уперта в бок, ноги расставлены на ширину плеч, подбородок вздернут, взгляд слегка рассеян, в правой руке дымится револьвер, то бишь трехствольная ракетница, уставившись стволами в ночное небо.

— Данилушка, песочек холодный, не застуди одно место, — «поет» Наталья с максимальным ехидством в голосе.

— Действительно, надо … э-э … уходить, — озабоченно говорит Тигран. — Ночью клешоногие особенно активны. Это, кстати, не самый большой экземпляр, — кивнул он на неподвижное тело.

— Тогда хватит ловить мелочь, берем крупняк и делаем ноги, — отзывается Наронгсак. — Ты молоток, Данила, не растерялся. Бери хвост.

— Чего? — растерялся Данила. — Чей хвост?

— Рака, чей же еще? У тебя на поясе нож. Руби жопу!

Тигран и Наронгсак ловко отрубают клешни, нанеся по одному точному удару в сочленения лап. Данила искоса смотри на девушку. Наташа замечает его взгляд, приторная улыбочка озаряет лицо. Девушка «переламывает» ствольную коробку со стволами, извлекает из патронташа очередной ракетный патрон и ловко, двумя пальцами вставляет его в освободившийся ствол, предварительно выкинув пустую гильзу. И все это она проделывает легко, даже изящно, будто помаду в косметичке меняет.

— Данила, время не ждет. Руби то место, которое я назвал! — вежливо подгоняет Наронгсак.

— Да-да, — кивает Данила. — Щас рубану!

Он размахивается и бьет лезвием, целясь в сочленение роговых пластин. Нож Роджера рассекает хвост до половины и застревает в середине, в густом и плотном мясе. Несколько движений завершают дело и тяжелый хвост падает на землю. Данила в растерянности смотрит на клинок. Да, он хорош, рубит хвощи и грибы, но чтобы вот так рассечь броню рака толщиной в мизинец — этого Данила не ожидал.

— Из чего же он сделан? — спрашивает Данила, округлив глаза.

— Потом расскажу, — отвечает Тигран. — А сейчас руки в ноги и бежать!