Пропасть глубиною в жизнь

Девушка взвыла от боли, на ее глазах выступили слезы. Она суматошно пыталась открыть кассу, но дрожавшие руки не слушались ее и, словно в потемках, шарили по металлическому каркасу кассового аппарата. Тихий сдавленный стон и всхлипы вырывались из ее груди.

– В темпе! – еще злобнее зашипел Шнур, схватив другой рукой с полки бутылку и замахнувшись ею на девушку. – Урою!

Та инстинктивно попыталась закрыться руками. Это разозлило Шнура еще больше. Он чувствовал, как под вязаной шапочкой на лбу, щеках, шее мгновенно выступила испарина, а по спине предательски потекли струйки пота. Пот заходил в глаза, застилая их и неприятно щипля, отчего Шнуру приходилось часто моргать. Наконец сообразив, что барменша не может справиться с кассой не только потому, что окончательно запугана, но и просто-напросто скована в движениях, он отпустил ее волосы, тут же смахнув рукавом пот с глаз.

– Ну!

Девушка, освободившись от рук Шнура, тут же одним привычным движением повернула ключ, и из кассы плавно выплыл ящик с аккуратно разложенными по ячейкам купюрами. Шнур сразу же оттолкнул ее в сторону с такой силой, что она ударилась затылком о край полки и присела, обхватив голову руками. Но это уже нисколько не волновало его. Он хватал из ячеек стопочки купюр и бросал их в заранее заготовленный целлофановый пакет. Деньги скользили в перчатках, несколько купюр упали на пол. Шнур быстро упал на колени, чтобы собрать их, но они, словно завороженные, выскальзывали из его рук. В ярости он схватил зубами пальцы перчатки и стянул ее с руки, затем, сминая, начал подбирать с пола разлетевшиеся купюры.

Поднявшись, он еще раз бросил взгляд на опустевшую кассу, ощупал пакет, показавшийся ему недостаточно полным, схватил девушку и потянул ее за руку.