Пропасть смотрит в тебя

– Знаешь, капитан, не хочу портить тебе настроение… – Астахов иронически фыркнул. – Мне почему-то кажется, что это не конец истории… похоже, прикидка. Сам знаешь, потенциальные убийцы начинают с животных, а потом доходят до стадии хомо сапиенс. Наугад тычут пальцем и…

– На палец не похоже, слишком продуманно, – сказал капитан. – На хрен шоколад? Да еще такой, какого просто так не купишь… можно было попроще. Давай не каркать? И так тошно.

– Он не любит легких решений, зациклен на сложных конструкциях и кроссвордах, – глубокомысленно продолжал Лисица. – Айтишник, математик, инженер… Придумать, рассчитать, предусмотреть детали, замести следы – это, знаешь ли, творчество, капитан. Маньяк, причем не просто, а с хобби, любитель схем, игрун. Причем эстет…

– В гробу я видал такое хобби! – перебил капитан Астахов. – А коробки с шоколадом откуда… элитным, как ты говоришь? Зачем так светиться?

– Согласен. Эстет, кроме того, уверен в безнаказанности. Помню, супруг жертвы сказал, что они жили скромно, нигде не бывали, у себя никого не принимали. Я бы на твоем месте еще раз вывернул наизнанку соседей и коллег. Третьего не дано. Где-то они пересеклись… жертва и убийца.

Капитан Астахов с трудом удержался, чтобы не послать Лисицу куда подальше, хотя очень его уважал.

– Не согласен! – сказал он твердо.

– В смысле? – не понял судмед.

– Не согласен насчет маньяка. Что такое маньяк, знаешь? Как он убивает, в курсе?

– Хочешь сказать, что ему нравится физическое взаимодействие с жертвой?

– Именно! Он хочет почувствовать ее страх, помучить и получить удовольствие. Серийник нападает спонтанно, он не знает жертвы, как ее зовут, ему это не надо… как правило. А этот проделал сложную работу: узнал адрес, отправил пакет… И дорого́й шоколад! Какая-то фигня! Непонятно даже, мужчина или женщина.

– Боится физического контакта? – подсказал Лисица. – Интересная мысль! А насчет женщины очень даже: мужчина не додумался бы до шоколада. Вообще, яд – женское оружие. Тем более в конфетах. Они все любят шоколад. Будем надеяться, что это останется единичным случаем.

– Всякие бывают мужчины, – неохотно заметил Астахов. – Посмотрим.

– Посмотрим, – согласился Лисица. – Но ты все-таки не расслабляйся.

Не успели они поговорить и разбежаться, как капитана дернули на новое убийство. Очередная жертва – и снова коробка шоколада! Чертов шоколад! Снова этот чертов шоколад… Хотя шоколад на этот раз оказался другим, но из стиля тем не менее не выпадал: в продаже его не было, и откуда он взялся, оставалось тайной.

Капитан Астахов смотрел на женщину, лежащую на диване, пену на синих губах, глаза, уставившиеся в потолок. Заострившееся лицо, короткие светлые волосы с сединой, пестрый халатик, красные тапочки… Опять… цикута? На журнальном столике – бутылка красного, перевернутый бокал в луже вина и раскрытая коробка шоколада, на сей раз не белая, а красная. Внутри маленькие разноцветные конфетки, похожие на клумбу; на крышке золотые буквы: «Moser Roth Mini Pralinen 16 stück» и картинки. То, значит, были французы, теперь немцы. Жертва – Лидия Ивановна Глут, сорока двух лет, преподаватель по классу фортепиано в музыкальном училище, – пила вино и ела конфеты, осталось восемь штук. Ей стало плохо… бокал опрокинулся и разлилось вино. В ведре для мусора – оберточная бумага, отправитель некто А. Смирнова, проживающая по улице Космонавтов, дом шестнадцать. Снова почтовая доставка, снова шоколад, которого просто так не купишь. Почерк, никак.

Имя и адрес оказались фальшивыми. Непонятно, почему жертва вскрыла пакет от неизвестного дарителя, разве что у нее была знакомая с таким именем. Или вскрыла не раздумывая, тем более адрес и имя написаны довольно неразборчиво. Учеников много, родителей тоже… мало ли. Мужик, скорее всего, не открыл бы, а женщина… Любопытство сгубило кошку, вспомнил капитан слышанное где-то присловье…

Где же эта сволочь его берет? Шоколад! Женщина? Мужик вряд ли додумается… получается, прав Лисица? С его-то опытом, всякого навидался… С легкой руки друга капитана, философа Федора Алексеева, к Лисице прочно прилипла кличка профи-аксакал, в смысле, давно на пенсии, но все еще в обойме.

Жертва была мертва около четырех-пяти часов. Значит, коробку шоколада доставили с утренней почтой, около одиннадцати. «А эта кому помешала?» – раздумывал капитан. Или опять прав Лисица – прикидка? А что потом? Шоколадный маньяк… выверт какой-то! Что-то сомнительное, бабское, нездоровое… Все противилось подобному выводу, но ничего другого не приходило в голову. И главное, отсутствие мотива! Вот на хрен, спрашивается?

Обнаружила Глут ее соседка из квартиры рядом около шести вечера – обратила внимание, что дверь приоткрыта, Лида часто забывала запереться, позвонила, ей не ответили, и тогда она вошла…