Пропавшая

Он частенько смеялся над гневом и раздражением Турона, когда тот явно презирал все это скопище лживых и плутоватых людей, одетых в богатые одеяния, с темной душой предателей и хапуг. Он ненавидел их всех вместе и часто жаловался другу, что приходится терпеть и даже улыбаться и как ему тут тесно и душно, глядеть на это, зная их подлые душонки, готовые вцепиться в горло при случае и рвать в клочья, если только дать слабину. Эти дворцовые игры вызывали в нем зубовный скрежет, но изменить что-то он не мог и поэтому часто пропадал в армии, где все было понятно и четко, где подчинялись приказу и где не устраивали заговоры и не сеяли смуту.

Вот и сейчас он шел сказать матери, что вновь уходит туда, где ему вольготно и просто, и где он знает, что делает, а не притворяться и принуждать себя понимать необходимость постоянно принимать у себя странные делегации и посольства, решать дела империи, как и просил отец, приучая сына исполнять свою святую обязанность и входить в курс событий государства.

Пройдя кордоном придворных, вошел в кабинет императрицы. Она сидела за столом и читала бумаги, что подносила ей секретарь, девица рода Воронов, с университетским образованием, умная, спокойная женщина, с узким и некрасивым лицом, но преданно служившая матери уже более десятка лет. Обе они подняли глаза на вошедшего.

— Сын? — оторвалась мать от бумаг, — Что-то случилось?

— Да, мама, — уселся тот в кресло перед письменным столом, — надо поговорить.

— Вы свободы, — кивнула она секретарю и та быстро вышла из кабинета, кинув на Турона пристальный взгляд.

— Слушаю тебя, мой дорогой, — встала из-за стола женщина и присела рядом на диван.

— Мама, — начал Турон, — я ухожу в армию. Ненадолго, — поспешил он, упреждая вопрос испуганного взгляда матери.

— Что за нужда? — опомнилась она, протягивая ему руку и притрагиваясь к нему.

— Так надо, прости, — схватил он материнскую ладонь и прижал к губам.

— Как пойдешь? — помолчав, спросила та, — Порталом или полетом?

— Порталом, — ответил тот, вновь прильнув губами к руке.

— Прошу тебя, — прошептала она, вставая, — Будь осторожен. Если что-то случится, я не переживу.

— Не бойся, дорогая моя, — обнял ее за плечи наследник, — Я ненадолго. Думаю, что все будет быстро. Моя поездка не предполагает бои, только облет территории, которую должны накрыть магкуполом. Надо проконтролировать. Сама понимаешь, что доверить такое я не могу никому, а Явлин и так занят. Так что приходится самому, — поцеловал ее в обе щеки, — Не прощаюсь, а говорю до свидания, мама.

— До скорого свидания мой мальчик, — прошептала женщина, — Береги себя.

Он виновато кивнул и, выпустив плечи женщины, повернулся к выходу. Она успела только вздохнуть, как за ним хлопнула дверь. Посередине комнаты стояла женщина с опущенными безвольно руками и посеревшим лицом. Она чувствовала, что добром это может не кончиться. Но что могла сделать? Удерживать своего взрослого сына, держать его под юбкой? Он мужчина и будущий император и этим все сказано. А ей придется только одно — ждать и молиться.

— Как вам собирать вещи, господин, — спросил камердинер у Турона, когда тот вошел в свою спальню, — в полет или порталом? И на когда?

— Завтра утром я ухожу порталом, и можешь собрать как всегда. Все возьму с собой, — бросил наследник, открывая двери туалетной комнаты, — позови помощника, пусть придет и поможет мне в ванной и принесет ужин сюда, в гостиную.

— Как прикажите, ваше высочество, — поклонился личный камердинер, — будет исполнено.

Поздно, почти за полночь, двери помощника камердинера наследника тихонько открылись. Легкая тень скользнула мимо задремавших караульных. Далее тень пробралась в левое крыло третьего женского этажа и легонько стукнула в двери. Створка тут же отворилась, и тень скользнула в комнату. Перед рассветом снова тень скользнула в коридор и вернулась в свое помещение. Тогда же, другая тень, меньших размеров, мелькнула к черному ходу и пропала в глухих переходах улиц.

В полдень императору сообщили, что портал с наследником не открылся в нужном месте. Где сейчас находится Турон, никто не знал. И только один человек догадывался, где тот мог быть, но молчал, потому что понимал, что молчание — золото. Его-то он и получил и в большом количестве. Это была плата — плата за предательство. И пока, за это хорошо платили.

Глава 11

СВЕТЛАНА.

— Прошло более трех земных месяцев, как попала в другой мир, — думала я, перетирая в ступке траву для лекарства, — и что-то уже надо делать, как-то выходить из этой глуши, самостоятельно устраиваться в жизни и пытаться узнать возможные пути в свой мир. Ведь если сюда попала, то, вероятно, существуют и пути отсюда.