Пропавшая.

— Тут не везде так… — Попытался приободрить я сына, а в голове один за другим проносились коридоры и служебные помещения… загаженные, заваленные обломками, после возгораний, которые не смогла потушить испорченная система автономного пожаротушения… и смутные образы жилого блока мерха. — Кажется.

«Цивилизация, на сотни лет обогнавшая земную»… мать ее.

15

— Папа? — Когда мы и на третьей подряд развилке остановились, Василиса не выдержала. — Что-то не так?

— Я здесь не очень ориентируюсь. — Я поморщился. — В смысле, все тут построено по типовому плану и заблудиться нам в принципе не грозит. Но…

Вот это самое «но» меня и смущало. Мерх по возможности никогда не пользовался общедоступными путями, предпочитая лезть через технологические коммуникации. Обычно обходился магистральными тоннелями, кабель-каналами соответствующего диаметра и вертикальными коммуникационными шахтами. Зачем? А черт его знает. То ли он так проверял оборудование в «своем» секторе ответственности, то ли «совмещал полезное с полезным», неторопливо находя ставшие «лишними» детали и узлы после отключения очередной городской системы, то ли просто таким нехитрым образом достигал одиночества, чтобы повспоминать, пока руки заняты. Проблема в том, что сопутствующая инфраструктура в разных частях города реализована была сильно по-разному. И вот там-то заблудится можно было даже при наличии интерактивной карты-схемы. Но… Темный коридор — по-прежнему ни одной лампы и ни одного целого предмета интерьера — буквально давил на меня, не давая сделать шаг вперед. В конце концов я плюнул и повернул назад: благо, недалеко ушли.

Неприметная дверь в стене с автономным электронным замком (то есть не вскрытая) из гаражного отсека вела к силовой подстанции. Меня дверь пропустила, скушав мастер-код десятилетней давности: связь с сетью города была давно потеряна. Не только с сетью — с подстанции я попытался подключится к служебным сенсорам — вообще. Не работал ни один канал, стало быть такая «красота», как в ангаре, тут везде, а не только дальше по коридору к внутренней стене купола Таниса. Вообще прекрасно, блин. Машинально дернул главный автомат электропитания, отключая те линии, что каким-то чудом не выбило во время массового развлечения «сопри все, что не прибито гвоздями» и повел Гора и Лиссу к техническому подъемнику вертикальной шахты.

Подъемник на удивление работал, и опуститься ниже уровня поверхности удалось без проблем. Не знаю, как детям, а мне сразу стало как-то легче на душе. Мой инженерный терминал отображал вместо пустоты десятки отметок работающих устройств, как это и положено в нормальном технологическом сооружении, сделанном руками человека. Дополненная реальность пестрела кучей сигналов о проблемах, а кое-где и об аварийном состоянии, разумеется, но ни одна сволочь не добралась сюда и не исковеркала труд десятков умов и многих лет. Вообще, из биологических организмов в туннелях, после прекращения регулярного обслуживания, явно обитала только плесень. Уж не знаю, чем питалась в ничем не освещаемых проходах лишайникоподобная фигня, разросшаяся так, что стен в иных местах почти не было видно, но — здесь ей было хорошо. Даже очень хорошо — ни одного следа чистки! А неплохо бы тут как следует покопаться — спорю, половина кабельных коммуникаций идет в никуда, да и нагрузку на трубопроводах стоит проверить. Сомневаюсь, что тут кому-нибудь еще нужен вакуум, сжатый воздух и гидравлический напор универсальной инертно-смазочной жидкости…

— …папа! — Вася буквально вцепилась в мою руку, глядя снизу вверх огромными испуганными глазами из-под сбившегося капюшона. Егор меня за руку не держал, а вот взгляд был похож. — Очнись!

— Что?.. — Я запнулся, и даже стянул терминал с глаз. «Что» внушало. Мы стояли в узком, едва ли метра два шириной, низком и довольно сыром проходе. Обе стены ощетинились «лапами» — держателями под коммуникации, как в тоннеле метро; что-то было закреплено и на потолке над самыми головами. Уже одно это давило на нервы неподготовленному человеку, но свисающие со стен и потолка серые ленты «плесени», больше похожие на реквизит к фильму ужасов, чем на растение… или гриб… или что оно там такое… доводили «приятность» технологического хода до логического завершения. Может, мне казалось, но эти штуки слегка шевелились — сами по себе. Дети, не испугавшиеся тайги, полета в капсуле и приключений в пустом имперском комплексе, были готовы драпать отсюда со всех ног. Останавливал их только круг света от шанды в моих руках: за его пределами была тьма кромешная. Н-да… а я благодаря памяти донора чувствовал себя тут разве что не дома.

— Эта плесень… это… одно… оно огромное! Оно тут повсюду. — Почему-то шепотом и дрожа, как от холода, поделилась своим наблюдением младшая. Ее брат только напряженно кивнул.

— Вообще-то вряд ли повсюду: на голом камне не растет — изоляцию ей подавай. — Поделился всплывшим отрывком из памяти мерха я, одновременно пытаясь понять, отчего детей знобит: тепло же. — Так что если попробуете успокоиться, то поймете — это воображение шалит…