Пропавшая без вести

Неожиданно Джон нашел в себе силы вскочить на ноги. Он схватил Лиззи в охапку, затолкал ее обратно в гостиную и, не обращая внимания на ее оглушительные вопли, запер дверь на ключ. Потом, сорвав с вешалки шарф и пояс от плаща, он перевернул Марка, связал ему руки за спиной, а затем привязал к ним и ступни ног. От яростных криков Лиззи Шелдон у Джона звенело в ушах, но он добрался до телефона и вызвал службу спасения.

Потом он закурил, заклеил бумажкой царапину на щеке и подумал: «Спасатели, наверное, меня уже по голосу узнают».

46

Она бежала. Нет, просто очень быстро шла и звала. Она искала Зигги. Теперь ей стало ясно, где она. Она опять вернулась в ту же квартиру — те же обои, та же мебель, тот же запах и тот же страх.

Она ходила из комнаты в комнату и снова и снова звала его. Где же он? Он никогда не прятался от нее. Обычно, стоило ей только открыть дверь, как он бежал навстречу и с громким мяуканьем просился на руки, чтобы потереться головой об ее щеку.

Она заглянула под кровать, открыла дверцы шкафа, стараясь не поддаваться страху. «Ничего, ничего, — уговаривала она себя, — наверное, просто где-нибудь заснул и не слышит меня».

Она прошла в кухню и начала открывать и закрывать все ящики и дверцы.

— Зигги!

Может, выбежал из квартиры? Но они на шестом этаже, куда отсюда денешься?

Она метнулась в гостиную и, опустившись на колени, заглянула под диван. Ну, допустим, он заснул. Тогда почему не просыпается?

— Зигги! Зигги! Ты где, маленький?

А где Виктор? Он всегда был здесь, когда она приходила. Именно это пугало больше всего.

Она еще раз обошла квартиру.

Думай давай, думай!

Она вернулась в свою спальню. Может, в гладильню забежал?..

Она все поняла, когда заметила опущенную крышку унитаза. Она так и замерла у двери в ванную. Виктор никогда не опускал крышку. Он этого терпеть не мог: говорил, тогда из унитаза воняет.

Так почему же сегодня она опущена?

Догадка пронзила ее.

Она медленно приблизилась к унитазу, села рядом на край ванной и от всего сердца прошептала:

— Господи, не допусти!

Затем, собравшись с духом, она подняла крышку.

— Ох, Зигги…

Она вытащила из воды безжизненное кошачье тельце, совсем окоченевшее. Глазки плотно закрыты, из-под верхней губы торчат крошечные зубки…

Она стянула с вешалки полотенце и завернула в него трупик. Его шея моталась из стороны в сторону, под пальцами чувствовались крошечные позвонки. Переломанные.

Удивительно, но ей даже стало легче. По крайней мере, не мучился. Она не вынесла бы мысли, что он несколько часов беспомощно барахтался в ледяной воде, отчаянно борясь за жизнь. Она гладила котенка по голове, поправляя его мокрую полосатую шерстку, а слезы градом катились по щекам.

— Прости, Зигги, — тихо прошептала она, прижимая его к себе.