Пропавшая без вести. Призраки маленького городка

— Вот, послушайте, — сказал он. — Косуля — это чуткое и грациозное животное с длинной красивой шеей, изящными ногами, заканчивающимися острыми копытцами. Задние ноги животного длиннее передних, что обуславливает движение преимущественно скачками, позволяет совершать прыжки высотой более двух метров и длиной до шести метров, завораживая своей красотой.

— Да, впечатляет, — добавил Михаил, снимая пальто и усаживаясь рядом.

— Летом косуля становится ярко-рыжей с бурым оттенком на спине, подобно рыжеволосой лесной красавице.

Мапет, не отрываясь от своего занятия, протяжно заметил:

— У вас усталый вид, много что за сегодня успели?

— А вы, оказывается, скромняга? — вопросом на вопрос ответил Покровский. — Я был сегодня в районной библиотеке, что на улице Горького, и из местных газет узнал, что в девяностых годах вы руководили волонтерским движением добровольцев. Вот здесь даже напечатали о вас очерк. — И Михаил протянул сжатый в его руке лист снятой копии старой газеты.

Да… как же я был молод и хорош, — добавил с сожалением МаПет, — не то что сейчас. Сейчас я больше похожу на старую развалину.

— Активист, — док продолжил читать очерк из копии старой газеты, — передовой волонтер в 1989-м, руководитель поисковой экспедиции в 91-м, имеет почетную грамоту за самоотверженный труд.

— Сейчас по мне и не скажешь, верно? — Мапет улыбнулся.

— Да, я не люблю хвастаться. Я всегда хотел помочь людям, вот и работу выбрал не из спокойных, как и вы, впрочем, и везде еще умудрялся успевать — и в волонтерских отрядах, и на работе, и дома. А сейчас что с меня взять. Да и как не помочь в таком случае? Я не из равнодушных. Знаете, сейчас время такое. Люди крутятся все время вокруг своей оси: работы, семьи, денег, забот и прочего. Никому ни до кого нет дела.

— Вы правы. — Док одобрительно покачал головой.

А почему этому вашему преступнику, похищавшему девушек, дали такое смешное прозвище «Фартушник»?

Он что, лотерею выиграл, или инкассатор об него запнулся, выронил сумку и не стал назад отбирать?

— Да нет, — улыбнулся своей странной улыбкой Мапет. — Везло ему постоянно. То следы с места преступления дождь размоет, то рация барахлит на задании, то еще что-то. Скользкий, как налим. Так и не поймал его никто.

— Куда он в итоге делся?

— Да умер где-нибудь. Не бессмертный поди. Так ему и надо! Туда и дорога! Столько девок попортил, паршивец! Красавицы, все как на подбор!

— Я сегодня был у Петровны. Совсем плоха стала старушка.

Она мне передала вот это.

На этой фразе Матвей Петрович с вдумчивым взглядом протянул розовенький маленький блокнотик с потрепанными от частых перечитываний мягкими краями и выцветшими желтыми страничками. Заглавными буквами на лицевой его части аккуратно было написано «Мой дневник» и трепетно, видимо, еще детским почерком, выведено розовое сердечко посередине — с аккуратно пришитыми пуговками серебристого цвета в виде цветов.

— Ну, док, не хотите взглянуть?

Аккуратно перелистывая страничку за страничкой, доктор увидел конверты с пылкими признаниями, подписанные мужскими именами и адресованные девушке по имени Марго.

— Что вы по этому поводу думаете?

— Вы читали это, Матвей Петрович?

— Конечно.

— А вы вчитывались?

— Не понял?

Доктор ткнул в текст письма свой палец и продолжил:

— В этих письмах вы не найдете ни одной ошибки. Мальчишки редко бывают аккуратистами с замашками перфекционистов, вы уж извините. — Док извиняюще посмотрел на МаПета. — Да и почерк у них на удивление схож. Вот… смотрите, здесь в трех местах буква «3» написана одинаково.

— Что вы хотите сказать?

— А то, что эти письма ей никто не писал.

— Ну вы меня, конечно, простите. Я совершенно ничего не смыслю в ваших психиатрических штучках, но то, что не существует того, что лежит прямо под моим носом, я никак не могу себе позволить вообразить.

— Дорогой мой Матвей Петрович, дело в том, что эти письма ей никто не писал. Это Марго их сама себе написала.

— И зачем, позвольте спросить вас?

— Все просто. Ей просто очень хотелось, чтобы ей кто-нибудь когда-нибудь вот так написал.

Спустя какое-то время доктор в прошлом и журналист в настоящем Покровский принялся изучать через дневник исчезнувшую Марго — то ли нового пациента, то ли новый типаж для своего очерка.

05.07.2004

«Сегодня был ужасный день. Сегодня на уроке рисования нам задали произвольную тему. Все нарисовали цветы в вазе, природу, семейный портрет, а я почему-то Дашку Кривулю с переломанной ногой и портфелем. Тамара Петровна мне поставили тройку, ну а я понесла эту тройку в портфеле домой. Дома попало, конечно. Мама говорит, что за пение, физ-ру и ИЗО просто позорно нести домой тройки, особенно для девочки. А вечером во дворе я увидела, как привезли домой Дашку Кривулю. С гипсом и портфелем наперевес. Оказывается, она по дороге из школы упала, потом ее увезли в больницу, и она только вернулась домой. Она почему-то смотрела на меня и улыбалась. Не знаю, почему, и улыбалась ли бы я, если бы у меня был на ноге вот такой же ужасный и тяжелый гипс».

12.09.2004