Пропавшая дочь

– Их больше нет. Этих людей больше нет. Их нет здесь. Ты в безопасности. Сейчас в безопасности. – Он продолжал говорить это, хотя и не верил своим словам. Он боялся прибытия полиции или чего-то гораздо худшего, что могло оказаться поблизости в любое время. Мимо проезжали автомобили, но водители просто бросали на них взгляды и продолжали путь. Они казались какими-то особенно целеустремленными, и Отец подозревал, что они знают что-то, чего не знает он.

– Мне очень холодно, – сказала Миранда и двинулась к машине. Он до сих пор не рассказал ей о Пенни. Ситуация становилась абсурдной.

– Она здесь… здесь. Я нашел ее. Она у меня. Именно поэтому они похитили тебя, потому что я подобрался к ней вплотную. Пенни у меня.

– Кто? – спросила жена, моргнула и стала мять лицо онемевшими пальцами, будто пытаясь восстановить мышцы вокруг рта.

– Пенни. Я нашел ее. Она в машине.

Жена растерянно покосилась на него, и он увидел в ее темных глазах недоумение. Затем она, должно быть, представила, что грезит или что он сошел с ума, поскольку сказала:

– Нет. Прекрати немедленно.

И когда он напрягся, чтобы удержать ее тело в вертикальном положении, она посмотрела мимо него и, наверное, увидела маленькую фигурку на заднем сиденье машины.

Миранда попыталась закричать, но этот звук был настолько слабым и хрупким, что прозвучал как стон женщины, только что потерявшей своего единственного ребенка, а вовсе не нашедшей его. Отец решил, что в обоих случаях потрясение, должно быть, было равносильным.

– Миранда! Послушай, Миранда! Миранда… Это она. Пенни! Она жива. Она в порядке. Но мы не можем больше оставаться здесь. Ты замерзла. И мне нужно, чтобы ты вернулась ко мне, чтобы… была с ней, пока я не увезу нас отсюда. Здесь небезопасно. Мы слишком близко к тому месту, откуда я ее забрал. Понимаешь? Мы должны уезжать немедленно.

– Пенни? – прошептала она.

– Да, но она не узнает меня. Не будет узнавать и тебя. Для этого потребуется время.

– Где? Не может быть… Это неправда. Где она?

– Потом. Сейчас не время. Нам нужно уезжать, и я хочу, чтобы ты побыла с ней. Пожалуйста. Будь снова ее матерью. Пожалуйста.

Затем Миранда заплакала, и Отец вместе с ней.

Едва они проехали Солсбери, как Пенни впала в истерику и стала размахивать руками. Отец снова остановил автомобиль, и ему пришлось успокаивать ее. Но девочка бесновалась недолго и через несколько секунд, после того как он ее обнял, обмякла. Миранда разговаривала с Пенни настолько тихо, что он не мог разобрать слова. Между мгновениями шока, заставлявшими ее рыдать, Миранда изо всех сил старалась прийти в себя, хотя руки у нее оставались тяжелыми и нечувствительными, а речь медленной и несвязной.

Пенни периодически тихо плакала, пока они не добрались до Бата, где она наконец позволила Миранде хотя бы обнять себя. Она открыла рот, лишь когда они проехали Бристоль, и только для того, чтобы спросить сквозь слезы: «Где мама и где Ричард?»

– Кто это? – беззвучно спросила Отца Миранда, когда тот наклонился к заднему сиденью. Но он покачал головой, чтобы избежать расспросов, и сказал лишь:

– Люди, у которых она была.

Миранда дала Пенни напитки и два энергетических батончика, которые нашла в рюкзаке у Отца. Когда она увидела в сумке пистолеты и деньги, которые он забрал из ризницы Олега и сейфа Ричарда, у нее перехватило дыхание.

– Я расскажу тебе позже. Сейчас не время.

Всякий раз, когда Пенни что-то давали, она говорила: «Спасибо». Ее инстинктивная воспитанность в сочетании со страхом и потрясением от нахождения в машине вместе с двумя незнакомыми взрослыми несколько часов не давала глазам Отца просохнуть. Ее невинность по сравнению с тем, что он сделал утром, заставила его чувствовать себя опустошенным.

За окном машины, миля за милей, проносились мокрые серые поля зерновых культур, рощи и живые изгороди. Время от времени Отец бегло, чтобы не отвлекаться от травмированной дочери, сканировал каналы на предмет метеорологических и дорожных новостей и выяснил, что ураган почти прошел. Позади и на северо-востоке бушевали наводнения, но на его предполагаемом маршруте в Северный Уэльс было относительно спокойно. Однако из-за обострения в районе Кашмира информация обо всем остальном была скудной.

Звук Отец не включал, но по кадрам на экране и субтитрам он видел свидетельства массированных воздушных ударов, наносившихся по территории Индии и Пакистана, далеко за пределами Кашмира.

Пенджаб был в огне, и две страны глубоко погрязли в войне беспилотников. Обе потеряли огромное количество спутников. Батареи дальнобойной артиллерии создавали колоссальные цементно-пылевые облака во всех крупных приграничных городах. Казалось, в ранние часы того утра, когда Отец вступил в собственную отчаянную битву, события обострились. Индия продолжала осуществлять свою давно оспариваемую политику «эксклюзивного права на воду» и увеличила забор воды из рек, проходящих по территориям обеих стран.