Пропавшая экспедиция

– А зачем? – Ельцов снова дал отмашку Матвею Харитоновичу, и СЧХ решил, что декан сейчас прервёт диалог, однако Ельцов неожиданно присел на стул. – Что есть наши правители, Сергей Викторович? Те же люди. Простые смертные. Бизнес-элита. За денежные знаки, не моргнув, Родину продадут. – Юрий Николаевич облизнул пересохшие губы. В интонации его голоса не было и намёка на зависть или неудовлетворённость. Только констатация факта. – Куда им доверять такие вещи? Объект не может быть чьим-то. Даже народа. Он – сгусток информации. Вселенная. Как космос может принадлежать человеку? Предмет огромной созидательной и разрушительной силы? Лично я очень сомневаюсь в том, что у нас получится использовать эту энергию в нужном, мирном, русле. Мы просто не доросли до понимания данного явления духовно! Как не дорастут и наши дети и даже правнуки. Потому как человек, в духовном плане, не желает эвалюционировать. Нам удобно оставаться такими, какими мы были.

Человечество вместе с христианством сделало круг. Спустя две тысячи лет мы снова вернулись к животным потребностям: «Хлеба и зрелищ!». Господи, о чём можно говорить, когда даже служители церкви – и те больше заботятся не о душе, а о теле. Даже в суде за честь и достоинство выплачивают «моральную компенсацию». И вы хотите такому обществу отдать объект? На что его в первую очередь употребят?..

Вот такие-то у нас непонятные тёмные игры, Сергей Викторович. – Ельцов рывком поднялся на ноги. – Простите. Накипело. Мне пора. В лагере мой человек дал сигнал, началась финальная фаза действия. – Декан натянул на голову бейсболку. – Если позвоните генералу и тот на время изолирует Терёхина, наш противник на Гилюе окажется в растерянности. Без ценных указаний сверху дневник Профессора превращается в простую тетрадь. И в этом случае мы с ними расходимся, как в море корабли. Если же промолчите… Прощайте!

* * *

Дмитриев со щелчком вставил рожок в тело автомата. Теперь можно не таиться. Даже наоброт, следует хорошенько шумнуть. Донченко поднял пистолет в воздух, нажал на курок. Выстрел гулким звоном ударил по перепонкам. Мишка поморщился.

– Как думаешь, скопом ломанутся или как?

Лёха шмыгнул носом: всё-таки холодная ночь да сырая земля сделали своё дело. Теперь как бы не пришлось пол-отпуска проваляться на больничной койке.

– Или что, – в голос отозвался опер. – Наверняка нас уже окружают. Единственно, со стороны реки у них прокол. Но там Леший, а значит, станут ждать его. И вот когда возьмут в плотное кольцо, тогда и начнётся беседа.

– А раньше?

– А зачем нам раньше? – Лёха прикурил. – Наконец-то хоть подымить можно. Нам нужно, чтобы всё было вовремя. По тому как они себя будут вести, станет понятно, какие у них есть распоряжения на наш счёт. Если медленно и не торопясь, да торгуясь за своих боевых, мирно спящих товарищей, то у нас ещё есть все шансы встретить Новый год.

В нескольких метрах от палатки неожиданно щёлкнула ветка. Донченко моментально повёл в ту сторону стволом и выстрелил вторично в воздух.

– Мужики, – Лёшкин голос звонко разнёсся по тайге, – сохраняйте дистанцию. Я у вашего Лешего во взводе был «замком». Позывной «Дон». Если это трепло вам о моей трусости болтало, то должны знать: перед тем как обоссаться я обычно стреляю. А потому вашему самому молодому гвардейцу советую притормозить и остаться на месте.

– Леший нам про тебя много чего наговорил. И, как вижу, в основном сказки, – донёсся глухой голос с противоположной стороны леса. – Пацаны живы?

– Своих не трогаем.

– Приятно слышать умные слова. Есть предложение?

– У нас всегда есть что предложить.

* * *

Кузьменко тоже услышал выстрелы. Два выстрела – не случайно. Значит, в лагере не всё в порядке. Первым позывом было вернуться к реке. Но десять тысяч долларов, из которых он уже получил три, взяли верх над рассудком, и Леший снова медленно опустился на землю, в зарослях богульника.

Девчонка, будь она неладна, спряталась. Исчезла. Растворилась. Будто и не было. И всё произошло именно так, как рассказал «босс». Заказчик. Вот ведь до чего дошла наука! Доченька повторила путь папаши. А всего-то и нужно было её к этому подстегнуть.

Леший огляделся. На вершине сопки, никак себя не выдавая, он просидел уже более четырёх часов. Спина затекла. Ноги тоже. Свались сейчас на него опытный боец – сомнёт в два счёта. Но девка – не солдат. Сил кинуться к ней, скрутить и вырвать тетрадь, если нашла, хватит. А там… То что он в лагерь с дневником не вернётся, факт. Он тут же устремится вверх по течению Гилюя, к посёлку Тындинскому. Где его ждёт «вертушка»… Леший усмехнулся, представив вытянутую рожу Свата, командира отряда. Тот-то думает, будто у него все бразды правления, а «босс» в последний момент решил иначе. Подстраховался. И правильно сделал.

Леший чуть привстал, с наслаждением ощутил, как в ноги ударила горячая волна: в застоявшиеся чресла прилила кровь. В паху тоже стало приятно. «Нет, всё-таки перед тем как уйти, – мысленно решил Кузьменко, – он девку оприходует. Зачем добру в тайге пропадать?»

* * *