Пропавшая экспедиция

— Путешествие через сельву в одиночку с большой вероятностью рискует стать путем в один конец, — со свойственной многим бывалым воякам невозмутимостью продолжал полковник. — Но, повторяю, Огненноголовые обещали мне всестороннее содействие. Что до меня, то я, как вы совершенно верно изволили заметить, едва узнав о существовании Колыбели, положительно сгорал от нетерпения, причину которого, полагаю, не надо пояснять никому из присутствующих. Правда, при этом я не форсировал события, поскольку, поверьте мне, леди и джентльмены, давить на старейшин — никак нельзя, всякая настойчивость — хороша в меру. Переусердствовав, я рисковал пожать прямо противоположные результаты. Для начала, мне было предложено дождаться окончания сезона дождей. В этот период Мадейра, Маморе и их многочисленные притоки покидают берега, превращая джунгли в непроходимые гиблые топи, простирающиеся на многие сотни миль и кишащие кайманами, анакондами, пираньями и прочим плотоядным зверьем.

— А вам не пришло на ум воспользоваться пирогами? — с вялым скепсисом заметил один из преподавателей Лондонского университета. — Тем более, вы ведь сами упоминали, что ваши Огненноголовые друзья привыкли передвигаться по воде. К чему же было рисковать шкурой, продираясь через лес?

— Вы абсолютно правы, — кивнул полковник. — Несколько хороших каноэ или даже добротный плот гораздо лучше приспособлены для путешествия в тех краях, и именно так я и собирался поступить. Однако, как мне пояснили старейшины, в сезон дождей уровень Маморе поднимается так высоко, что сама Белая пирамида оказывается на дне. То есть, как я понял со слов одного из вождей, ее основание практически круглый год лежит под водой, но, когда с неба пять месяцев к ряду хлещет, как из ведра, ее заливает по самую макушку. Кстати, я, кажется, забыл упомянуть, на вершине пирамиды стоит храм с несколькими рядами колонн, поддерживающих крышу и фризами, украшенными искусно высеченными барельефами.

— Ну вот, теперь он и Парфенон сюда приплел! — взвизгнул Чванс.

— Между прочим, наличие храма на вершине весьма характерно для пирамидальных культовых сооружений Америки доколумбовой эпохи! — парировала Сара Болл.

— Как вы понимаете, господа, было весьма опрометчиво пускаться в столь долгий путь, чтобы в итоге осматривать это чудо архитектуры через иллюминатор водолазного колокола, — добавил Офсет, сразу пожав бурю негодования и насмешек.

— Это дикари вам о колоколе сказали? — со смехом предположил профессор Чванс, и его единомышленники дружно затопали ногами.

— Краснокожие сколотили для него субмарину! — донеслось с галерки.

— Только не сколотили, а сплели из лозы!

— Прошу тишины! — Председательствующий опять пустил в ход молоток.

— За неимением водолазного снаряжения, — стоически проигнорировав насмешки, продолжал полковник, — единственным, что мне оставалось, было запастись терпением и ждать, когда же прекратятся чертовые ливни. Я так и поступил, леди и джентльмены, занявшись изучением космогонических представлений Огненноголовых Хранителей. Хоть и обязан с огорчением признать, именно на этом этапе не обошлось без трений между участниками экспедиции. То есть, никаких существенных размолвок между нами не случилось, просто мои товарищи засобирались домой. Я их нисколько не виню, ведь с тех пор, как наш маленький отряд покинул родные края, минуло больше трех лет. У нас давно вышли все продовольственные припасы, а медикаменты и патроны были на исходе. Наши платья давно превратились в рубища. Мы вели чисто туземный образ жизни, а он может показаться романтичным лишь на первых порах. У Огненноголовых — несладкая жизнь, уверяю вас. Да, они не знают бессмысленной суеты наших задыхающихся от смога городов, и гораздо ближе к первозданной природе, их жизнь подчинена ее размеренному ритму. Но, не забывайте, друзья, их среда обитания чужда и потому враждебна организму, имевшему несчастье появиться на свет в Европе. В Амазонии очень высокая влажность, и ваша одежда никогда толком не просыхает, а это чревато ревматизмом и постоянными простудами. Докучливые насекомые превращают дни и ночи в кромешный ад, а приличные шансы быть ужаленным какой-нибудь ядовитой змеей вроде жарараки при попытке сойти на берег, отравляют существование даже сильнее привычной нам инфляции и вечно растущих налогов, коррупции и чиновничьего произвола…

В зале засмеялись, послышались аплодисменты, впрочем, довольно жидкие.

— Мы все сильно соскучились по дому, — вел дальше полковник. — Я стал бы лжецом, если бы этого не признал. Да, леди и джентльмены, отчизну начинаешь ценить по-настоящему, лишь очутившись на самом краю света, за много тысяч миль от нее. Оба моих товарища решили, что с них довольно, и мне их не в чем упрекнуть, клянусь. Я не стал отговаривать их, но и составить им компанию было для меня неприемлемо. Надеюсь, я буду правильно понят, леди и джентльмены, отступить, стоя на пороге грандиозного открытия — это было выше моих сил…