Пропавшая экспедиция

— А что вы себе думали, месье?! К вашему сведению, настоящим именем легендарного Прокруста было Полипемон, с греческого оно переводится как причиняющий ужасные страдания, хе-хе! Вам, как человеку, далекому от древней истории, этого, конечно, позволительно не знать, а вот Чванса с Голденвысером я бы обтесал на умственном станочке атлантов, одни бы заготовки от обоих остались, как в истории с Пиноккио, хе-хе! — глаза Шпильмана блеснули озорным огоньком. — Да будет вам, полковник, не вешайте носа, — быстро добавил месье Поль, заметив мое смущение. — Вам-то чего бояться, сэр, вы же не какой-нибудь карьерист, всю жизнь маскировавшийся под ученого, чтобы ловко подсиживать конкурентов! С нами точно до этого не дойдет…

Задернув штору, Шпильман вернулся к камину. Взял кочергу, поворошил угли.

— Зачем же в таком случае нужен Ключ? — спросил я.

— Это элементарно, — глядя на оживившийся огонь, сказал месье Шпильман. По его лицу играли багровые отсветы. — Ключ — просто вилка, которую вы вставляете в розетку, чтобы устройство ожило, только и всего! Что-то вроде тумблера, служащего, чтобы замкнуть контакты, подсоединив машину атлантов в дверях к энергетической сети, питающей Белую пирамиду…

Я напомнил месье Полю о сложных заклинаниях, поизносившихся самыми умудренными старейшинами нараспев, это было обязательной частью ритуала, когда у Огненноголовых Стражей возникала надобность перенести через порог Колыбели кого-то из членов племени. Впрочем, как сообщили мне сами старейшины, процедурой не пользовались больше десяти тысяч Лун, то есть, по моим прикидкам, около пяти столетий. Как я понял, Огненноголовые не отваживались беспокоить Колыбель понапрасну…

— Наверное, заклинания, да еще в виде псалмов, служат чем-то вроде дублирующей кодовый замок системы, — предположил Шпильман. — Как в наших банковских хранилищах, понимаете? Наверняка где-то под сводами Храма установлено нечто вроде микрофонов, срабатывающих как ключ, если, конечно, чтецу заклинания посчастливится угадать частоту колебаний воздуха, заложенную атлантами в память своей машины. Не отчаивайтесь, сэр Перси, мы все это выясним в самом скором времени…

* * *

— Вот и выяснили, — уставившись в пол больничной палаты, закончил рассказ сеньор Офсет.

— Вы полагаете, сеньору Шпильману удалось запустить механизм двери, как он надеялся? — спросил репортер из местной газетенки «Diario de Mato Grosso».

— Возможно, — сказал сэр Перси. — Я обнаружил Ключ вставленным в скважину замка, вот и все, что мне известно доподлинно. Месье Поль — исчез. И никто вам теперь не скажет, перенесся ли он в Колыбель или погиб. И как погиб, кстати, тоже, поскольку, он мог не пройти испытание, и… — полковник развел руками, давая понять, что при подобном раскладе пространство вариантов неизмеримо велико. — Но, нельзя исключать, что он и его спутники пустились в обратный путь, если предполагаемый механизм телепортации — не сработал. Однако, у меня есть сомнения, что они ушли…

— Почему? — осведомился солидный седобородый сеньор, сидевший в первом ряду.

— А вы бы, окажись на их месте, оставили бы бесценный Ключ в замке?! — вопросом на вопрос ответил полковник.

— Разумеется, нет…

— Вот видите…

— Но куда же они подевались?!

Сэр Перси лишь грустно покачал головой. Сеньорита под вуалью наконец-то разрыдалась.

— И все же, не стоит так отчаиваться, милая, — поспешил добавить полковник. — Я не исключаю, что месье Шпильман жив и невредим, только находится внутри Колыбели Всего…

Присутствующие зашумели.

— Я сразу обязан заявить, что ни мне, ни месье Шпильмана не было известно, с чем или с кем мы рискуем столкнуться за порогом Врат, и даже: есть ли там воздух, пригодный для дыхания. Также остается только гадать, существует ли замок по противоположную сторону на случай, если кому-то вздумается выбраться наружу. Мы с месье Полем даже не думали об этом, все наши помыслы были устремлены на то, как в нее попасть…

— Мышеловка… — выдохнул кто-то. Полковник, вздрогнув, потер бровь.

— В любом случае, сеньоры, сделанного не вернуть, и, если месье Шпильман все же перенесся через Врата, то это как раз то, чего он хотел! Чего так страстно добивался всю жизнь. Более того, он сделал это первым из всех представителей белой расы, и именно ему отныне принадлежит слава первооткрывателя Колыбели Всего! Что в сравнении с ней бренная человеческая жизнь, нам всем, рано или поздно, уготован тленом…

Всхлипы, несущиеся из-под вуали, стали откровенно душераздирающими. Сер Перси покусал губу.

— Но, скажите, полковник, неужели вы сами не попытались отпереть эту странную дверь, чтобы пойти следом за сеньором Шпильманом?!