Пропавшая глава

В половине двенадцатого я уже был на Восемьдесят второй улице возле дома Биллингса. Серое монолитное девятиэтажное здание разительно отличалось от изящного дома Отта. Консьержа, как и рассказывал Биллингс, не было. Найдя фамилию редактора на табличке в вестибюле, я нажал кнопку его звонка. Ничего не случилось. Я позвонил ещё раз, не отнимая пальца с кнопки почти полминуты.

Я уже повернулся было, чтобы уйти, когда в переговорном ______

*Моя вина (лат.). устройстве что-то затрещало и свирепый голос пролаял:

- Да?

- Это Арчи Гудвин, - весело прощебетал я.

- Тшэваувуы? - прорычал динамик.

Я истолковал это как "Чего вам" и вежливо произнес:

- Я бы хотел потолковать с вами минутку-другую.

В ответ послышался душераздирующий стон, затем - непечатная ругань, и наконец:

- Ладно, хрен с вами, заваливайте.

На площадке шестого этажа перегорели две лампочки, придавая и без того серому подъезду совсем мрачный вид. Дверь квартиры Биллингса была приоткрыта и я, осторожно постучав, вошел. Редактор сидел, скрестив на груди руки, на проваленной софе в крохотной гостиной; помятая физиономия выражала крайнее недовольство.

- Почему бы вам не внять призыву телереклам и не научиться сперва звонить, а уж потом приходить? - проворчал он, не удосужившись даже встать.

- Виноват, совсем этикет позабыл, - легко согласился я и, не дожидаясь приглашения, плюхнулся в ближайшее кресло. - Вы уж извините.

Не потеплевшим ни на градус голосом Биллингс проскрипел:

- Хочу сэкономить ваше время и признаться сразу. Да, позавчера в баре "Каули" я навесил Фрэнку Отту пару тумаков. Нет, о содеянном я не жалею и ничуть не раскаиваюсь. Да, перед этим я выпил и был навеселе. Нет, наша ссора никак не связана со смертью Чайлдресса. Удовлетворены? Теперь можете спрашивать.

- Спасибо за подмогу. Вам часто приходится дубасить кого-то в общественных местах?

- О, я вижу, мы сегодня агрессивно настроены, да? Вообще-то, мистер Гудвин, чем я занимаюсь в общественных местах - это мое личное дело. Ясно? Но так и быть, отвечу. Нет, я редко даю волю кулакам. Однако для Фрэнка Отта я готов в любое время сделать исключение.

- А чем заслужил мистер Отт такой почет?

На губах редактора появилась мстительная улыбка.

- Мы уже, кажется, обсуждали эту тему в моем кабинете. Помните? Так вот, повторю ещё разок: Отт убедил Винсона выставить меня из "Монарха" или, по меньшей мере, отстранить от работы над книгами Чайлдресса. Однако это я бы ещё стерпел, но когда, войдя в "Каули", я услышал его оскорбительный возглас, прозвучавший на весь бар, я уже не сдержался. Это паразит заявил, что я пытаюсь утопить в вине свою нечистую совесть. А потом недвусмысленно намекнул, что я убил Чайлдресса в отместку за свой... скажем, вынужденный уход из "Монарха". Я прошагал к нему, потребовал, чтобы он встал, и от души вмазал по его сальной роже, так что шлепнулся на пол как мешок дерьма. Тут его жена принялась вопить как недорезанная свинья, а меня попросили уйти и больше туда не возвращаться. Вот и все, на этом веселье закончилось.

Биллингс для вящей убедительности хлопнул в ладоши и, откинувшись на подушки, зевнул во всю пасть.

- Во время нашей прошлой встречи вы, по вашим словам, не верили, что Чайлдресса убили. Вы по-прежнему не изменили своего мнения? - спросил я.

Его взгляд скользнул по книжным полкам, двухфутовой кипе сложенных в углу газет, телевизору с запыленным экраном и лишь потом остановился на мне.

- Забавно все-таки, - произнес он, уставившись в потолок. - Не зайди я в четверг вечером в бар "Каули" и не пропусти перед этим несколько стаканчиков водки - я бы до сих пор был убежден, что Чарльз Несноснейший сам вышиб себе мозги.

- А что заставило вас передумать? Биллингс закатил глаза.

- Господи, можно подумать, что вы сами не понимаете! Мне всегда казалось, что частные сыщики должны быстрее соображать. Тем более, что вы у самого Ниро Холмса-Вулфа служите. Неужто вы до сих пор не набрели на мало-мальски приличную улику?

- Возможно.

- Ну вы даете, - ухмыльнулся Биллингс. - А теперь пораскиньте мозгами: я вхожу в "Каули", а тихоня Отт, который никогда прежде и не здоровался со мной, вдруг ни с того, ни с сего набрасывается на меня, едва ли не в открытую обвиняя в расправе над Чайлдрессом. Абсолютно не похоже на него. Это ни о чем вам не говорит?

- Объясните, пожалуйста, - ухмыльнулся я в ответ.

Биллингс расхохотался.

- Гудвин, вы так же нуждаетесь в моих объяснениях, как саудовский шейх - в песке. Ладно, черт с вами. Чайлдресс в своей статье, которую напечатал "Книжный бизнес", заклеймил Фрэнка Отта позором, причем, на мой взгляд, возвел на него напраслину. Мне там тоже изрядно досталось, хотя я к тому времени уже ушел из "Монарха" и устроился на новую работу. Отту в этом смысле повезло меньше: ему из собственного агентства податься было некуда. Вы со мной согласны?

- Вы хотите сказать, что он убил Чайлдресса, обставив дело так, будто тот покончил с собой? - спросил я.

Биллингс поерзал на софе и ответил, назидательно ткнув в мою сторону указательным пальцем: