Пропавшая история

Слова про «побродяжку» стали, наверное, достаточно широко известны многим, в том числе и таинственной спецслужбе. «Княжна» была временно отставлена в сторону (такой вариант возможен), т.к. Пугачёв и N действовали довольно успешно, но после Казани стало ясно, что «дело Пугачёва» провалилось. Вот когда бы пригодилась «княжна» — «дочь Елизаветы Петровны» как запасной вариант, но Тараканова уже «засветилась» раньше времени. Разыгрывать эту «карту» для таинственной спецслужбы стало опасно, чтобы не «засветиться» самой, а потому Михаил Доманский вполне мог получить приказ типа неоднократно упоминаемого в детективах: «Действуйте на свой страх и риск, в случае провала вы являетесь просто авантюристом-одиночкой, а мы постараемся вас выручить».

Замыслы «княжны Таракановой» были амбициозные: планировалось в качестве помощи Пугачёву поднять восстание в Польше и Белоруссии, просить турецкого султана оказать поддержку против России. В этом самозванку поддержал французский король Людовик XV, стремившийся не допустить усиления России. Начав осуществлять задуманное, «княжна» и иже с ней направились морем в Стамбул просить султана о помощи, но из-за непогоды надолго застряли в Рагузе, оттуда Екатерина и получила весть о самозванке. Из Рагузы, ещё до захвата Пугачёва, «княжна» послала письма главнокомандующему русской средиземноморской эскадры графу Алексею Орлову и отдельно морякам его эскадры. Но оба письма оказались на столе первого адресата — Алексея Григорьевича Орлова.

Есть легенда, что пять братьев Орловых — Иван, Григорий, Алексей, Фёдор, Владимир — были потомками того стрельца, который в «утро стрелецкой казни» оттолкнул Петра с пути к плахе, сказав: «Подвинься, я здесь лягу!» Это бесстрашие приговорённого к смерти настолько изумило царя, что он, назвав стрельца «орлом», помиловал его. Братья Орловы, как и их пращур, отличались дерзостью и отвагой, но первым из них был Алексей. Он, а не Григорий, был одной из главных фигур переворота 1762 года, приведшего на престол Екатерину. Он «помог» умереть Петру Фёдоровичу (Петру III), за что Екатерина была у него в долгу. А ещё в нём соединялись ум, удивительная проницательность, безумная храбрость, неслыханная уверенность в себе, дерзость, отсутствие всяких проявлений совести, расточительность, презрение к общественному мнению — так сказал про Алексея Орлова один из позднейших писателей-историков.

Орловы, за исключением старшего Ивана, почти безвыездно жившего в деревне, были отмечены тем или иным талантом, что позволило им оставить по себе не только скандальную, но и благодарную память. Григорий сумел искоренить в Москве чуму. Он же первым в России начал изучать вечную мерзлоту и опытным путём доказал, что её можно использовать в качестве фундамента при строительстве в гиблых северных местах. Алексей, кроме всего прочего, прославился выведением лошадей знаменитой орловской породы. Фёдор получил орден Святого Георгия второй степени как один из немногих уцелевших офицеров с погибшего в Чесменском бою флагманского корабля «Евстафий». Владимир несколько лет был президентом Петербургской Академии наук, пока его не сменила на этом посту Дашкова. Но должность эту Орлов-младший получил не по протекции старших братьев, а благодаря знаниям иностранных языков и отменной образованности, которая позволяла Владимиру на равных общаться с французскими энциклопедистами.

Такими были братья Орловы, выходцы из простого народа, не способные ни на откровенное, ни на тайное предательство в отличие от разных Паниных, Долгоруких, Куракиных и иже с ними, которые, находясь на важных государственных постах, все до одного состояли в различных масонских ложах и проводили политику, направленную во вред Российской империи. Орловы никогда не называли русский народ «подлым», как это делали те же Голицыны и Куракины, с трудом говорившие по-русски, а изъяснявшиеся на «изящном» французском. Верны присяге и Отечеству были Орловы, и неизвестно, что могло бы произойти, если бы письма «княжны Таракановой» не попали бы в руки Алексея Орлова.

Получив эту корреспонденцию, граф после размышлений известил Екатерину о задуманном им плане поимки самозванки. В этом же письме Орлов высказал мысль о том, что за действиями Пугачёва стоят внешние силы, — умён был граф Алексей Григорьевич.

Орлов предполагал, что это происки Франции, и был недалёк от истины, ибо поддержка «княжны Таракановой» Людовиком XV была подтверждена в XX веке находками документов во французских архивах.

Орлов отправил письмо императрице 27 сентября 1774 года, добавив, что желательно взять Пугачёва живым и допросить. Он не знал, что «амператор» уже две недели как схвачен…