Пропавшая история

В начале 1234 года тринадцатилетний Александр участвовал вместе со своим отцом князем Ярославом Всеволодовичем в сражении с рыцарями ордена меченосцев близ Дерпта. Опрокинутое сильным встречным ударом русской рати крестоносное воинство было загнано на лёд реки Эмбах (Эмайыги). Лёд не выдержал тяжести бежавших рыцарей и их коней и проломился, много рыцарей утонуло. Эта битва стоила русским всего нескольких человек убитыми. Юный княжич обязательно должен был всё запомнить, ибо это сражение было его боевым крещением. Запомним и мы — разгар зимы, а лёд не выдержал бегущих в панике конных рыцарей.

Воспользовавшись «замятней» на земле русичей, агрессивная по отношению к ним Литва напала на новгородский город Руссу, находящийся южнее озера Ильмень. Новгородцы во главе с князем Ярославом Всеволодовичем на ладьях отправились на помощь. Отступивших литовцев нагнали в дубраве под Торопцом. В бою было «избито множество литвинов», а новгородцы потеряли десять человек.

Несколько человек погибло в бою с меченосцами, десять — с литовцами. Князь Ярослав Всеволодович, отец Александра, был, без сомнения, талантливым полководцем, если нёс минимальные потери в боях. Его сын должен был перенять его опыт, и это подтвердили дальнейшие события.

В 1237–1240 годах страшный вал Батыева нашествия прокатился по Руси. Нетронутыми остались только Псков и Господин Великий Новгород, где княжил молодой князь Александр Ярославич. На его плечи и легла колоссальная задача — сохранить последний кусочек Руси.

В те времена не существовало даже регулярной почтовой службы. Известия о событиях привозили гонцы, а также купцы, странствующие священнослужители и тому подобные люди. Задержка информации никого не удивляла, и, например, некое событие, случившееся в Европе осенью прошлого года, становилось сенсацией в Новгороде только весной, когда туда прибывали иноземные купцы.

При таком положении дел становится понятно, почему в эпоху средневековья многие события оказывались полной неожиданностью для людей. Особенно это касается войн — кто-то кому-то объявил войну и пошёл в атаку, но «жертва агрессии» часто просто не успевала довести до всех своих подданных весть о войне. В этом случае бывало так, что часть населения узнавала о войне тогда, когда враг уже штурмовал их города.

«Кто владеет информацией, тот владеет всем» — эта пословица очень древняя, и одной из причин успеха Батыя было как раз отсутствие на Руси информации с Востока. Но вернёмся в Новгород.

Сенсацией XX века стало открытие в ходе археологических раскопок в Новгороде берестяных грамот. Выяснилось, что грамотой владели практически все жители, чего ранее не предполагал никто из историков. Муж писал жене с покоса, чтобы прислала «с оказией» забытую рубашку, приказчик сообщал хозяину о ценах на товары, мальчик Онфим учился писать слова, кто-то даже объяснялся в любви и прочее. Грамотны были новгородцы.

Но среди сотен и сотен берестяных грамот есть одна-единственная, стоящая как бы отдельно: «Литва встала на корелу». Кто писал — неизвестно, кому — тоже неизвестно, но эта грамота является почти разведывательным донесением, т.к. сообщает о событии политическом, имевшем для Новгорода важные последствия.

Службы внешней разведки как таковой на Руси не существовало. Информация о «чужестранных делах» поступала от приезжих из-за рубежа, в основном от купцов. Нельзя и исключать сбор информации по «каналу» церкви — к священнослужителю с крестом на груди, пусть даже православным, в религиозной Европе относились достаточно уважительно.

Но не будем гадать о «тайнах спецслужб». Однако известно, что князь Новгородский Александр Ярославич задолго до вторжения шведов знал о готовящейся агрессии. Неизвестны были лишь время и место вторжения — или через Прибалтику, или морским путём. Поэтому охрана сухопутных границ была, без сомнения, усилена, а на побережье Финского залива организована «морская сторожа». Она и принесла весть о высадке шведов.

Дальнейшее широко известно, но некоторые подробности остались как бы в тени, на них внимания почти никто не обращал. Восполним упущенное.

Везде и всюду историки пишут, что удар по шведскому лагерю наносился с двух направлений — вдоль Невы и Ижоры. Историк А.В. Шишов высказывает мнение, что удар был тройной: князь со всей своей дружиной бил по центру, остальная новгородская конница — вдоль Ижоры, пешее ополчение наносило удар вдоль Невы. Шишов прав: удар должен был быть тройным, создавая у шведов впечатление атаки превосходящих сил русских по всему фронту.

Русская конница бросилась в атаку без обычного в таких случаях сигнала труб, т.к. дорога была каждая секунда, — шведская армия считалась одной из лучших в Европе, и ей нельзя было давать лишнего времени для организации обороны.